— Я не виню ее, хотя и имею для этого основания. Ей следовало бы верить мне.
— Если бы мне неделю назад кто-нибудь сказал, что мой внук — идиот, я бы рассмеялся в ответ. Теперь я переменю мнение. Большего дурака я в жизни не видел. Эта девушка любит тебя всем сердцем. Она страдает, она ранена так глубоко, что я, право, не знаю, как утешить ее. Она собственными глазами видела, как ее жених обнимал другую женщину. Мало того, он еще дарил ей драгоценности. А он, видите ли, слишком горд, чтобы объясниться с ней. Нет, ты все же полный идиот, и мне стыдно за тебя. Теперь я понимаю, почему ты не явился домой. Ты не любишь Джули по-настоящему. С теми, кого любят, так себя не ведут. По-моему, ей куда лучше поехать домой и поставить на тебе крест раз и навсегда.
Сэр Джордж слышал в трубке прерывистое дыхание Ника.
— Дедушка, прошу тебя, не отпускай ее, — послышался наконец голос. — Я вылетаю на Стефос на вертолете.
— Здесь нет посадочной площадки, — напомнил сэр Джордж.
— Мой пилот найдет место.
— Ну что ж, до встречи, — с облегчением сказал пожилой джентльмен.
— До самой скорой встречи.
Вошла Джули, и сэр Джордж сказал ей, что Ник скоро появится. Старик попросил ее дождаться.
— Но зачем? Ведь он не хочет объясняться.
— Не знаю, дитя. Знаю только, что он мчится сюда на вертолете, хотя на Стефосе никогда не садились летательные аппараты. Здесь нет подходящей ровной площадки.
Джули покорно села и принялась ждать. Ни она, ни сэр Джордж не произносили ни слова. Вскоре вдали раздался гул пропеллера. Вертолет завис над лужайкой перед домом, и Ник спустился по веревочной лестнице.
Ник вбежал в гостиную и направился прямо к Джули. Вспомнив о дедушке, он попросил того оставить их наедине.
— Джули, я должен просить у вас прощения. Всему виной моя глупая гордость. Для меня любовь значит доверие, и я оскорбился, подумав, что вы подозреваете меня в неверности.
— Ник, если бы это кто-то рассказал мне, я бы ни за что не поверила. Но я сама видела, как вы обнимали ее, я сама видела бархатную коробочку.
— Сядьте, Джули. Я вам расскажу про Шантель. — Он выждал минуту, потом посмотрел Джули прямо в глаза. — Меня познакомил с нею отец, когда решил, что я стал достаточно взрослым. Мне тогда едва исполнилось шестнадцать, и она была со мной ласковой и нежной. Отец платил ей, чтобы она встречалась только со мной, у Шантель за все это время ни разу не было другого мужчины. Я знаю ее столько лет, и она была всегда не только моей женщиной, но и другом.
— Вы хотите сказать, она проститутка?
— Нет, я никогда так о ней не думал. Хотя, конечно, можно сказать и так, — согласился Ник.
— А драгоценности?
— Это ничего не значащий подарок. Просто золотая цепочка. Не знаю, поймете ли вы меня, но я считал, что лучше будет сообщить ей о скорой свадьбе лично, а не по телефону. Вот я и попросил ее прийти ко мне в офис.
— Как она к этому отнеслась? — полюбопытствовала Джули.
— Спокойно. Она всегда знала, что это должно рано или поздно случиться, и со дня, когда я встретил вас, мы с ней не виделись.
— И как же она будет жить теперь?
— Это ее дело. Денег у нее достаточно. Я помог ей выгодно поместить капитал. Джули, постарайтесь понять. Когда я был юношей, я подолгу жил у нее, мы вместе путешествовали. Она никогда не звонила мне, не предъявляла никаких требований. Мы с нею остались добрыми друзьями. И было бы жестоко просто позвонить ей по телефону и сообщить о своей свадьбе.
— Ник, главная проблема в том, что вы не сказали мне.
— По чести сказать, Джули, я не думал, что вам нужно было это знать. Просто все неудачно совпало.
— Ник, вы не захотели видеть меня, поговорить со мной, — с болью сказала Джули.
— Джули, я получил урок, которого никогда не забуду. Обещаю, что никогда и ничего больше не стану от вас скрывать. Пожалуйста, поверьте мне. Когда дедушка сказал, что вы уезжаете, я чуть не сошел с ума. Перелет показался мне вечностью. Скажите, что вы прощаете меня, — умолял Ник.
— Даже не знаю…
— Джули, поверьте мне. Я вел себя как дурак. Это никогда не повторится, клянусь вам.
— Я люблю вас, Ник, я хочу выйти за вас замуж. Но ничего подобного я больше не переживу.
— Вам и не придется. Сам не понимаю, как я мог быть таким дураком. Ведь вы действительно видели, как я обнимал Шантель. Что же еще вы могли подумать, кроме того, что у меня с ней роман?