амую последнюю роль - я был единственным взрослым человеком, который был с ней на протяжении всей её жизни, хоть и сам себе наказал не давать ей лишних советов и не помогать просто так. После смерти Клео Фокс, женщины, которая гонялась за моей непутёвой подопечной, я вообще зарёкся давать эти самые советы и говорить что-то, кроме "Решай сама, Эмма Свон". "Почему ты меня не отговорил?" - было первым, что она мне сказала, как отошла от происходящего. Хотя до ссоры всё же не дошло, ведь она прекрасно знала из моих сказок, которые я опрометчиво ей рассказывал в детстве, что лечить я не умею - для того нужна мертвая вода да живая, а в этом мире такого совершенно точно нет, ну а передать мне управление она для сотворения ритуала не хотела. На протяжении всего моего в ней пребывания я в профилактических целях капал ей на мозги в стиле "тебя понимаю только я", "ох уж эти современные людишки", "ты достойна большего" и "попробуй только ещё раз не довериться моему чувству задницы, когда я говорю, что этот чел мутный". Да-да, я злой урод, манипулятивная свинья и вообще крайне агрессивно защищаю свою собственность от поползновений всяких уродов, да! Да и я всё-таки чувствую всё, что чувствует Эмма, и её игнорирование моих слов по поводу её этого Нила, который оставил в её душе не слишком хорошо заживающую и порой даже без моей помощи беспокоящую рану, было основано на том, что я постоянно ворчал по поводу любого парня хоть наискось посмотревшего на мою девицу-красавицу, Эмму. Мне кажется, я уже в какой-то мере считал это тело своим, вот и вылазило отношение - приходилось Эмме то и дело меня затыкать, пока она не переросла свои подростковые ужимки и не стала ко мне почаще прислушиваться. Встаёт вопрос - почему же я не вселился в неё, воспользовавшись детским возрастом и плачевным положением? Да потому что я так никогда не делаю! Дети неприкосновенны, и ребенок-носитель не может, хотя нет, скорее, не должен быть поглощён. Я не задумывался над причинами этого решения, но у меня было не так уж много проблем с маленькой Эммой - я успокаивал её, пел песни, когда она просила, рассказывал свою жизнь под видом рифмованных сказаний или побасенок, заставлял читать, чтобы самому не помереть от скуки в эти долгие годы. Я бы даже уже ассоциировал себя с её родителем - настолько много мне пришлось её воспитывать и насколько много вложить, но я никогда бы не променял своё собственное, безраздельное и неделимое, конечно, если не принимать в расчёт возможную расчленёнку, тело на её дружбу. Это я мог сам себе сказать совершенно точно даже тогда, когда Эмма была невероятно умиляющим потерянным существом, близким мне по духу и воспитанным мной буквально с самого её осознания себя личностью. Эмма Свон, кстати, могла быть не только умиляющей. Она нередко радовала меня вспышками гнева, которые давали мне микроскопическую возможность забрать капли магии, исходившие от неё во время проявления эмоций, и именно такой яркой вспышкой она сверкнула, когда звонок в дверь прервал снятие трусиков с нашей возбуждённой подружки. - Да ну на фиг, этого позднего гостя! - прорычал я и обречённо простонал. - Эмма, твой день рождения и его канун слишком богаты на сюрпризы. Эмма раздражённо оттолкнула от себя красавицу и пошла открывать. Первое - моё чувство задницы взвыло ещё сильнее, чем при знакомстве с Нилом или той странной девочкой, Лили. Второе - пацан сказал, что Эмма является его матерью. Мальчик был похож на кого угодно, но только не на Эмму - мне так показалось с первого взгляда на него. Эмма в его возрасте была гораздо менее уверена в себе, в ней не было этого коварства и манипуляторства, которое он проявил уже позднее, когда мы пытались его выдворить, а я лично предлагал просто за шкирку выкинуть за дверь, опять послав к чёрту своё не-совсем-непреложное правило-о-советах. И не смотря на порой накатывающие старческие крайности вроде паранойи и ворчливости, не помнить Эмму в десять лет я попросту не могу - это как раз то время, когда я окончательно проявился, составив линию поведения с этой подвижной девочкой без царя в голове. Мальчишка был темноволосым, щуплым и совершенно точно не из бедной или особенно несчастной семьи. Мы с Эммой всегда замечали таких - их взгляд отличался, был слишком недоверчивым для возраста ребёнка, но у этого мальчика глаза были живыми, да и улыбался он вполне искренне, не пытался прятаться и сжиматься под суровым взглядом, которым одарила его Эмма за прерванную хорошую ночку, из чего я сделал вывод - на мальчика редко кричат, хорошенько балуют и качественно любят. - Ему, кажется, повезло с семьёй, - говорил я Эмме, пока она выпроваживала заинтересованно поглядывающую на ребенка Бэкки. - Неплохо одет, научен самостоятельности, не запуган, не забит. Меня, к примеру, папаня лет в пятнадцать продал Царице Морской из-за того, что напиться не мог из Ручья, попросив для начала у неё разрешения, как это все делают. Как же, царь великий, невместно просить! Там я с женой будущей и познакомился, это да... А так как я был первенцем, причём весьма недалёким по уму-разуму, так... - Слушай, старикашка, хватит ностальгировать! Я уже раз пять эту историю про Морскую Царицу слышала, вообще-то, - я почувствовал панику Эммы и сфокусировал внимание на происходящем. - Ко мне пришёл ребёнок, которого я и видеть-то никогда не должна была, после того, что с ним сделала! - Ну так хватит чудить! Давай вернём его обратно! - рявкнул я в ответ и посмотрел на ситуацию уже глазами моей подопечной. - Я всё понимаю, тебе не хочется вспоминать свой не самый лучший выбор в этой жизни, но результат этого выбора сейчас стоит перед тобой, милая моя! - Хватит с этим "милая моя"! Я тебя постоянно прошу перестать так говорить, потому что это заразно, и я повторяю за тобой это издевательское "my darling" без всякой на то нужды! - Эмма, если сейчас не было нужды, то кинь в меня... Ну, чем ты можешь кинуть, тем и кинь, - я засмеялся, заставив Свон уже в реальном мире закатить глаза, что мальчик, её сын, принял на свой счёт, и вставил в конец своей речи крайне обескураживающую реплику. - А если ты не согласишься, я скажу полиции, что ты меня похитила! Эмма не выдержала и рассмеялась, будто вторив мне, буквально только что закончившему смеяться в нашем общем внутреннем мире. - Ребенок, ты очень умный для своего возраста и самостоятельный, это да! - она доверительно его похлопала по спине - он сидел на высоком стуле и пил апельсиновый сок из горла бутылки. - Но ты должен знать, что свидетельство двух взрослых людей о том, что ты сам нашёл эту квартиру и этот адрес, побьёт твой лепет на эту тему. Учи законы, ребенок! И пожалуйста, если ты попадаешь к незнакомым людям в дом, то не мог бы ты всё же спрашивать разрешения или хотя бы пить из чашки? - Эмма вздохнула, взяла у него сок из рук и закрутила крышкой. - Так, пацан, мы забираем мой тортик, теперь уже твой сок - ведь ты в него слюни пустил - и едем к твоей семье. Сэндвич будешь? Есть с тунцом и яйцом, подойдёт? Он недоверчиво взглянул нам в глаза, будто бы удивляясь такому легкому согласию на его просьбу, но Эмма - я знал - понимала, что выбора у неё особого-то и нет, ведь у неё была судимость, а это останавливало от любых звонков в полицию. Моя подопечная не дождалась немедленного ответа от ребёнка и потому дополнительно спросила. - Так куда ехать надо? - Сторибрук. Штат Мэйн. *** - Сказки? - повторила за моими мыслями Эмма, недоверчиво поглядывая на книжку, которую держал в руках мальчишка. - Это книга сказок? - Это не сказки! - пацан ответил совершенно без раздумий, что меня как-то сразу насторожило - ведь ему десять лет, а не пять. В таком возрасте и в Санту-то не каждый верит. - Это правда! Каждая история из этой книжки на самом деле происходила! - Конечно же происходила... Эмма не стала спорить совершенно точно не потому, что ей было жаль развенчивать иллюзии мальчишки. Она сейчас орала на меня, снова паникуя, хотя в реальном мире разве что нахмурилась. - Да ты издеваешься?! Это что, заразно? Передаётся генетическим путём? Мутация такая?! Он думает, что сказки реальны, а в моей голове живёт реликт одной из таких сказок! - Не таких, - я бы покачал головой, если бы смог. - Это ваши, - я подчеркнул это слово особенно, - сказки. Не наши, Эмма. Не те, из которых я родом. У нас про Королев и Белоснежек не рассказывают. Другие у нас герои, знаешь ли. - А откуда ты знаешь, что там про Королев и Белоснежек? - удивилась она, но не забывала следить за дорогой - мы поворачивали на магистраль. - Прочитал мельком, - ответил я и выдал смешок. - Если ты что-то не видишь - это не значит, что я этого не вижу, Эмма. Мне хватает одного взгля