Лапы или чутье уже сами собой выносят меня на рынок. Народа много, но это не час пик в метро, вполне себе можно бегать от одного к другому, тем более круг поиска ограничен — женщины, старики и дети меня не интересуют. Авось найдется здесь искомый субъект. Поисками я занималась минут десять, пока меня больно не пихнули коленкой в бок.
— Прости, дружище! — вдруг сказал знакомый голос. Вот так, не я его, а он меня нашел.
Пахнет этот Макс так, что лапы подгибаются — щемящий запах тумана, одиночества, полыни и леса, еще немного старых книг и сухой малины. Я чуть не взвыла от нахлынувших чувств. Стараясь не отставать от этого волшебного запаха, бежала за людьми.
Совсем скоро наша скромная процессия свернула в нужный тупик. Я думала их тащить сюда придется, а они сами всё знали. Пришли и замерли, как вкопанные, оно и понятно, не каждый день окровавленные тела на улицах попадаются. Это неприятно даже в обычных городах, а уж в таких чудесных как этот вовсе нонсенс.
Макс и его спутница, видимо, единственные тут, кто представляют возможность подобной ситуации. Да, вот как раз они говорят про то, что нужно что-то сделать. Собираются перевернуть тело, но боятся.
Я подошла к своей недавней жертве, ткнула его носом в плечо, хотела спросить, как он, но получилось что-то типа: «Бау!» — ясно — говорить не могу, но хочется-я-я. Перевожу взгляд на пахнущего туманом Макса, интересно, как он отреагирует на такое развитие событий? Стоят, паникуют, боятся тело трогать. Эх, молодежь, всё за вас придется делать.
Без рук сложно, но лапами и зубами всё же переворачиваю тело, мне же не противно, я-то знаю, что он не мертвец. Снова смотрю на Макса и его спутницу, хочу увидеть их реакцию, как вдруг, из самых глубин моей пёсьей души, вырывается вой. Симпатичный аккомпанемент для этой мизансцены. Не каждый день кому-то приходится лицезреть мёртвого самого себя. Вот наш сэр Макс из Ехо попривык, ему пришлось через толпы приключений пробраться, чтобы спокойно на свои трупики смотреть, а этот бедолага первый раз с подобным столкнулся, ну и спутница его, конечно, предсказуемо испугалась.
— Макс! Это ты? — испугано взвизгнула женщина.
— Хороший вопрос. — Макс нервно смеется. — Какой ответ тебя устроит? Да, нет, не знаю? — отвечает он ей.
Растерян знатно. Понимаю, что выть больше не хочу, да и вообще выть было не нужно, просто какой-то инстинкт заставил сердце рваться на кусочки — озвучила, видимо, чувства этой парочки — сопереживала. Смотрю на них и понимаю, что если я ничего сейчас не сделаю, то мы так и простоим тут, проволнуемся до морковкиного заговенья, а Максу, со странным запахом тумана, волноваться незачем, он мне нужен в хорошем расположении духа.
Подхожу к нему совсем близко, утыкаюсь носом в колени, потом легко кладу лапы на плечи, говорю: «Все нормально», — но получается короткий рык, а потом и вовсе не сдерживаюсь и нарушая свой же собственный запрет, совершаю быстрый лизь носа Макса. Смотри же на меня, ну! Ничего страшного, все будет хорошо! Туманный Макс недолго смотрит в мои глаза и почти сразу зажмуривается. Эх, бедолага, ладно, не переживай, прорвемся.
Смешно перекинув недотруп через плечо, Макс, Алиса и я возвращаемся к ним домой. Так-то меня с собой никто не приглашал, но негласно было понятно, что я теперь в их команде и даже старший в этой группе. Дом их мне понравился: большой, добрый, светлый, чем-то мне напомнил профессорские киношные дачи. В коридоре пахнет ягодным пирогом и тушеным мясом, а я очень хочу пить — имбирные печеньки из «Сельской кухни» некстати напомнили о себе. Кинув быстрый взгляд на хозяев, понимаю, что им не до меня. Высунув язык, смеюсь над собой, представляя предстоящую процедуру утоления жажды, и иду на кухню искать воду, а ничего не найдя, возвращаюсь в коридор.
Пока я тщетно искала хоть что-то похожее на ведро с водой, или кастрюлю с компотом, Макс со своей ношей и Алиса уже зашли в гостиную. Высокие распашные двери с большими стеклами открыты, поэтому я вижу, как Макс кладет на пол тело, и в этот момент меня почти сносит волна паники одной из жительниц. На всякий случай решаю остаться в коридоре, сижу и наблюдаю очередную истерику, теперь уже домочадцев. Мне не нравится их настроение, хотя, должна признать, держатся они бодрячком. Страха в комнате не чую, скорее это запах волнения и предчувствия перемен.