Я не ждал подобной прыти
От такого кабана.
Ясно же ему сказали:
Будешь прыгать в свой черед,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот».*
Жаба, выгнувшись картинно,
Заявляет: «Ерунда!
Свин – бездушная скотина!
Благодарности от Свина
Не дождаться никогда!»
Птички прячут черта в стуле,
И укрыть умеют даже
Аргументы в ридикюле
И улики в саквояже.
Птички в раже корчат рожи,
Вымазавшись прежде в саже.
По утрам, покинув ложе,
Объезжают вернисажи.
Украшаться любят златом.
Но не вечно длится лето.
И невесело пернатым.
Вот и песенка их спета.
____________________________________________
* Примечание переводчика:
В этих двух строках переводчик цитирует стихотворения Саши Чёрного «Потомки». См.:
...Нынче так же, как вовеки,
Утешение одно:
Наши дети будут в Мекке,
Если нам не суждено.
Даже сроки предсказали:
Кто – лет двести, кто – пятьсот,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот....
Перевод Андрея Голова (2002)
Сказка о Кабанчике
Пташки любят кушать,
Я вам доложу.
Я по мху сужу.
Надевайте гетры:
Я под шелест ветра
Сказку расскажу.
Пташки любят лопать
Ветчину, друзья,
Радость не тая;
Любят устриц лопать
И по тине топать –
Так же, как и я.
Пташки улыбаться
Учат малышей
И тигрят, ей-ей –
Петь, забот не зная,
Ротик разевая
Прямо до ушей.
Птички дремлют сладко
Посреди болот,
Где удача ждёт.
Открывайте ж глазки:
Будем слушать сказки
Старые. Так вот,
Жил-был Кабанчик. День и ночь
Над сломанной трубой
Он плакал и – ни шагу прочь:
Никто не мог ему помочь,
Он прыгать не умел – точь-в-точь
Обижен был судьбой.
Верблюд спросил, на берегу
Услышав плач и вой:
«А вдруг я горю помогу?
Ты, может, в плен попал к врагу?»
«Ах нет, я прыгать не могу:
Обижен я судьбой!»
Верблюд задумался слегка:
«Подумаешь, герой!
Ей-ей, такого толстяка
Я не видал ещё пока.
Но хоть задача нелегка,
Давай поспорь с судьбой!
Вон – тёмный лес в двух милях, тень
Простёрший над рекой.
Что ж ты весь день сидишь, как пень?
К нему раз десять сбегай в день –
И через год, осилив лень,
Подпрыгнешь над судьбой!»
Верблюд вздохнул – и зашагал
Над сломанной трубой.
О, как Кабанчик наш рыдал,
Как на себе щетинку рвал!
Ещё бы: маленький нахал,
Обижен он судьбой!
Тут Лягушонок на него
Зрачок набычил свой:
«О чём ты плачешь? Ничего!
Есть горе хуже твоего!»
«Я толстый, только и всего:
Обижен я судьбой!»
Раздулся Лягушонок тут
И стал гора горой.
«Не плачь! Пусть слёзы не текут!
Я научу, взяв грош за труд –
И через несколько минут
Поспоришь ты с судьбой!
Начни сначала, милый мой,
Ты с кочки небольшой,
Трудись упорно день-деньской –
А там, глядишь, и над стеной
В двенадцать футов вышиной
Махнёшь, как над судьбой!»
Кабанчик так и подскочил:
«Ах, Лягушонок мой!
Меня ты просто окрылил!
Уж я не пожалею сил,
Нет! Лишь бы ты меня учил,
Как прыгать над судьбой!»
«Меня сначала угости
Бараньей отбивной,
Пониже хвостик опусти
И сосчитай до десяти,
Согни коленки – и лети,
Подпрыгнув над судьбой!»
Кабанчик бедный, как дурак,
Подпрыгнул над трубой –
Но дело вышло не пустяк:
О камень шлепнулся он – так,
Что кости затрещали: «Крак!»
Вот так! Не спорь с судьбой!
Пташки пишут книжки
И забавный стих,
Но – для поварих…
Лучше их обшарить
Взглядом – но не жарить
Жарка портит их.
Пташки на волынке
Любят поиграть
Для гостей опять.
Но бросают гости
Шиллинг им со злости:
– Хватит! Перестать!
Пташки крокодила
Окунают в крем.
Бред! А между тем
В креме крокодилы
Просто очень милы
И не злы совсем!
Верблюд пришел, и день погас
Над сломанной трубой.
«Бедняга! – ухом он потряс. –
Знать, прыгнул ты в недобрый час!