Глава 1.
1753 год. Округ деревни Ойкия.
Лютует буря над океаном,заглатывая все человеческие печали и пороки, чаяния и мечты,
Оставляя отрезвляющую пустоту белого тумана.
Да разразится гром очищения,
Снизойдет на землю грешную, одарив ее святым светом,
Наполняя бытие смыслом и счастьем перворожденного Дитя.
Утерянные учения странников Соленой Пустыни
Я с удовольствием подняла кристалл, размером с мизинец младенца, к солнцу, разглядывая крохотные причудливые руны, когда-то вырезанные заботливыми родителями. Знакомы только две трети – такой простор для изучения! Предвкушая бессонную ночь, полную предположений и загадок, вдохнула морозный воздух, который казался теплее обычного, даже каким-то весенним.
Хотя, конечно, это была лишь игра чувств, потому что последние добрые полтысячи лет, на материке Ларрия царствовала зима в своем лучшем проявлении. Как Дети Бога что-то не поделили, так и наступил конец света[1]. Ларрия покрылась нетающими льдами, а магия, весело помахав ручкой на последок, исчезла, захватив большую часть народа с собой. Оставшаяся же, со свойственной людям неубиваемостью, выжила, и сейчас уже вполне неплохо существует и размножается, иногда наслаждаясь жизнью.
Спрыгнула с мшистого валуна, который заменял мне уютное кресло последние полчаса, и окинула взглядом округу: вдали море, сливающееся с нежно-розовым закатным небом, под ногами раскинулся бескрайний сосновый лес, а за спиной могучие горы, защищающие деревню Ойкию от окружающего мира. Потянулась, сладко хрустнув всеми затекшими косточками, и, отряхнувшись и закинув затершуюся от времени кожаную сумку за спину, направилась с уступа вниз, в зеленую чащу – еще половина часа и меня хватятся дома, непорядок!
Деревья будто расступались, приветствуя после недолгой разлуки, сапожки мягко проваливались в снег, а уши привычно вслушивались в жизнь Леса. Да, местные жители называют Лес с большой буквы, потому что даже если никогда не знаешь, что тебя встретит за ближайшей опушкой – удача или погибель – считалось, что Лес оберегает скромную, но такую душевно теплую деревушку на берегу моря.
Звуки Леса успокаивали: отовсюду доносились шорохи частной жизни мелкого зверья, шелест ветвей и тихое завывание ветра, который, казалось, заплутал в бесконечном зеленом лабиринте. Щебет птиц доносился откуда-то сверху, говоря о том, что поблизости хищников не обнаружится, так что я бодро шагала в сторону дома, периодически нежно касаясь зарубков на деревьях, оставленных еще ребенком. Ох, были времена, как говорит мой пятилетний брат!
Из непроизвольной медитации меня выдернул звон стали, крики людей и отчаянный рык монстра, судя по громкости размером с два, а то и три этажа дома. Я перешла на медленный шаг, стараясь прятаться за стволами, приближаясь к месту битвы. Конечно, у меня был вариант обойти потенциальную опасность, но тогда это заняло бы кучу времени, а его, как водиться, было в обрез. Так что я аккуратно направилась вперед, воровато осматриваясь, чтобы не пропустить внезапного претендента на мою дорогую сердцу тушку.
Шум все нарастал, и в какой-то момент мне открылась обычная для наших дней картина: на просторной когда-то белоснежной, а нынче заляпанной грязью и лужами крови, опушке, сражался не на жизнь, а на смерть звероволк[2]. Вокруг него периодически скакали, словно циркачи, с воинственными кличами мужчины разных возрастов. Небольшая группа охотников расположилась на противоположной от меня стороне, выкрикивая особо полезные советы по типу «Левее!» или «Да даже Херш, и тот сильнее бьет!»[3]. Во главе атакующей команды я увидела отца: мускулистый мужчина сорока лет скакал по земле бодрее блохи, иногда, видимо от радости, исполняя сальто на радость сыновьям в тылу и оставляя за собой особо глубокие раны монстру.
Кстати о сыновьях – я еще теснее прижалась к дереву, физически стремясь слиться с ним – лишь бы не заметили «любимую» сестру! Отцу явно не до блуждающих по округе девиц, которым положено сидеть на чердаке и старательно вязать брачную одежду. А вот немного скучающий юноша вполне может иногда и оглядываться в поиске новой истории, чтобы посплетничать на досуге (принято считать, что это женское дело, но вы хотя бы раз заходили в таверну, где мужской пол не откажется пропустить стаканчик-другой?).
Так что, стараясь не заработать косоглазие от слежки за битвой и братьями одновременно и молясь, чтобы не оглохнуть, я стала по кругу пробираться в сторону моря.
Госпожа Удача мне сопутствовала ровно половину пути, а после решила, что мне многовато счастья в этот день. Я всего на секунду допустила мысль, что уже скоро окажусь в безопасности, и перевела взгляд на лесную чащу, оторвавшись от баталий слева, как меня снесло ударной волной от упавшего рядом дерева. Слава Хершу, летела я не долго, и приземлилась не в многолетний ствол сосны или глубокий овраг, а во все тот же вездесущий снег, который заботливо смягчил мою участь, хотя и не спас от потери сознания.