И вот, захожу я в весьма неэлегантной позе в мастерскую, не ожидая там встретить никого, кроме старого мастера, который знает меня всю мою жизнь, а там… Там из-за прилавка на встречу мне поднимается незнакомец. И не просто незнакомец, а просто офигительный незнакомец.
Понятное дело, что у меня, как у мэрской дочки, недостатка в потенциальных кавалерах никогда не было, и разномастных красавчиков я на балах навидалась достаточно. Но он... При взгляде на этого мужчину мое сердце, как это пишут в романах, пропустило удар. Впервые в моей жизни.
− Чем я могу помочь? – услышала я его вежливый вопрос. – Меня зовут Николас, и я временно заменяю мастера Готта.
Вот и что я должна была ответить на этот вопрос? Признаться, что я изволю чтобы он немедленно упал передо мной на колени, поклялся в вечной любви с первого взгляда и надел на мой палец колечко с бриллиантом в десять карат? Про колечко я, конечно, немного загнула, мы же все-таки в обувном, а не в ювелирном. Ювелирный следовало посетить сразу после признания в любви, благо, «Бриллиантовый рай» находится как раз через дорогу. Вместо этого я, не отводя взгляда от его смеющихся карих глаз, грустно вздохнула и подняла руку, в которой держала безвременно почившую обувь:
− Моя туфелька лишилась каблука. В очередной раз.
− Думаю, что эту поломку можно легко исправить, − Николас внимательно осмотрел пострадавший башмачок. – Я сделаю такой прочный каблук, что эти туфельки успеют надоесть своей очаровательной хозяйке, прежде чем износятся.
Ха-ха три раза. Мне бы хоть до дома в них дойти без приключений. А вот за «очаровательную» спасибо, приятно.
Туфелька была спасена в рекордно короткие сроки, и вот уже я иду под ручку с красавчиком-сапожником, галантно вызвавшемся проводить девушку до дома, чтобы убедиться, что с каблуком больше ничего не случится.
До дома мы дошли преступно быстро, что, в общем-то, неудивительно, ведь у нас здесь все рядом. Прощаться мне не хотелось категорически, но я же приличная девушка из хорошей семьи, я же не могу напрашиваться на свидание, даже если очень хочется. Хотя, постойте, а приглашение на день рождения − это же не свидание, правда? Он у меня очень удачно на следующей неделе. Но, судя по лицу Николаса, которое у него было, когда он принял приглашение, следующая неделя − это очень нескоро, и он бы желал, чтобы сей торжественный день наступил не позднее завтрашнего дня.
Ну, в общем, вы поняли, да? Я, до этого момента не понимавшая, как можно влюбиться в человека с первого взгляда, теперь с нетерпением ждала новой встречи Николасом. А что же он? Как он мне потом признается, весь обратный путь до мастерской он думал о подарке на день рождения для девушки, которая свела его с ума.
Не прошло и недели, как наконец-то наступил мой день рождения. Последний раз я так ждала его лет пятнадцать назад, когда папа пообещал подарить мне пони. Хотя, кому я вру, ТАК свой день рождения я не ждала никогда.
День тянулся невыносимо медленно, но, наконец, наступил вечер, и сад перед домом зажегся яркими огоньками фонариков, а с террасы полилась музыка. На праздник собралось много гостей, но по-настоящему я ждала лишь его – того, кто снился мне каждую ночь с момента нашей первой (и, к несчастью, пока единственной) встречи.
Наконец у калитки показался Николас. Не удержавшись, я побежала к нему, и хотела бы оказаться в его объятиях, но благоразумно остановилась в шаге от мужчины. Я не могла вымолвить ни слова, только взволнованно улыбалась ему. А Николас… Он церемонно поклонился мне и преподнес подарок – туфельки, самые чудесные которые только мне приходилось видеть. А уж чего-чего, а обуви за мои двадцать с чуть-побольше-чем-раньше хвостиком лет я перевидала немало.
− Я сделал их специально для тебя, − Николас склонился передо мной и осторожно надел туфельки на мои ноги.
−Как бы я хотела носить их все время, но, боюсь, совсем скоро они износятся.