Вдоль дороги в темноте, которая уже не была разбавлена лунными лучами, вытянулись тени. Долговязые. Вероника затруднилась определить их рост. Может быть, два метра. Или три, или пять. А может, их размеры были намного больше — вне пределов её воображения.
Серые тени улыбались, и усмешки на их смазанных лицах безостановочно менялись, превращаясь в кривые гримасы. Они радовались, что наконец смогут к ней притронуться. Они так давно этого ждали.
До белого дерева были уже многие километры. Но глаза вороны, похожие на бусы, пронизывали Веронику насквозь.
Время пришло.
Тени зашевелились. Наша, пропели они, наша, наша, наша!
Вероника заплакала, проходя между их рядами. Но слёзы не шли из глаз. Ноги тащили её вперёд, в бесконечный путь.
Уносит…
Уносит…
Ворона оттолкнулась лапками от дерева и взмыла в воздух.
Карканье обрушилось на Веронику ударом грома.
И тонкая белая дорога под ней пропала.
Нет! — успела она крикнуть, прежде чем тени накинулись на неё.
Глава 6
Птица клюнула её дочь прямо в лицо, и Лариса проснулась от собственного крика.
Стояла глубокая ночь. Масляный свет фонаря за окном перебивал сияние растущей луны. Лариса села на кровати, скинув на пол мокрое от пота одеяло.
С Верочкой что-то случилось.
Это была не догадка, а знание. В последние дни дурные предчувствия приливом одолевали её по вечерам. Но не сейчас. Это было не предчувствие — то, чего она так страшилась, произошло.
Моя дочь в беде.
Она хотела броситься в её спальню, но вспомнила, что Вероника не ночует дома. Квартира была пустой и холодной, в её комнатах обитал ночной мрак.
«Буду ночевать у Янки», — вспомнила Лариса. Вероника вечером прислала сообщение ей на телефон. Дочь подарила его, когда Лариса была прикована к больничной койке. Волей-неволей ей пришлось научиться им пользоваться.
Она несколько минут лихорадочно искала телефон в своей комнате, потом вспомнила, что готовила еду, когда пришло сообщение от Верочки. Телефон обнаружился в кухне на холодильнике.
Список людей, которым она звонила из аппарата, был коротким. Верочка была в нём первой. Лариса нажала кнопку с изображением зелёной телефонной трубки и стала ждать, вслушиваясь в биение своего сердца.
Гудок. Ещё гудок. Ещё…
Дочь не отвечала. Лариса сглотнула слюну.
Она в беде. Это был не сон.
Ворона снилась ей до сих пор — хотя с того серого дня, когда она увидела разбитое окно, подходя к своему дому, миновало шестнадцать лет. Она никому о ней не рассказывала, даже самой Веронике. Иногда она почти забывала об этом случае. Но окончательно похоронить в памяти образ чёрной птицы, которая обещала вернуться за её дочерью, Лариса не могла.
Она убила Барсика. На этот раз она пришла к моей девочке… нет, не смей думать об этом.
Когда длинные гудки в динамике сменились короткими, Ларисе захотелось швырнуть телефон в угол. Но она не должна была сдаваться. Она прошла через многое ради дочурки, и эта страшная тёмная ночь не заставит её отступиться.
«… ночевать у Янки».
Она знала, кого Верочка имела в виду — школьную подружку Яну Рыболовлеву. Родители Янки оба работали в городской гимназии и жили в девятнадцатом квартале. Номера дома и квартиры Лариса не знала, иначе вызвала бы такси и поехала к ним.
Подумав, она выбрала из недлинного списка ещё один номер. Возьми, молила она, подними же трубку. В динамике щелкнуло.
— Алло-о-о, — произнёс сонный голос.
— Здравствуй, Юлечка, — сказала она.
— Кто это?
— Это я, Лариса Ивановна.
В телефоне повисло недоумённое молчание.
— Мама Вероники Лазаревой, — пояснила она.
— А-а… Здравствуйте.
— Ради Бога, прости, что беспокою тебя ночью. Но мне очень нужен телефон Янки Рыболовлевой. У тебя же есть её номер?
— Номер… — девушка спросонья соображала туго. — Да, есть, но…
— Пожалуйста, продиктуй мне его, — Лариса спохватилась: поблизости не было ни ручки, ни бумаги. Она побежала в свою комнату, не отрывая телефон от уха. — Буду очень благодарна. Это очень срочно, Юлечка.
— Хорошо. Сейчас. Но что случилось?
Ворона клюёт лицо моей дочери.