Эрис коснулась моего плеча:
— Принц Чарли… Ты уверен? Разумно ли это?
Да, это было неразумно. Вот только без Персиваля — человека с серой болезнью, настолько поразившей его, что он едва мог говорить, — никого из нас здесь бы не было.
— Мы пойдем туда, — коротко сказал я.
Эрис прикоснулась ладонью ко лбу и больше ничего не сказала.
Я узнал проход, где Лия ждала нас, переминаясь с ноги на ногу, нервно сжимая и разжимая руку на рукояти своего меча. Справа от маленькой кухни был путь в подземелье. Слева, недалеко отсюда, находилась камера пыток.
Я побежал вперед, оставив остальных позади. За исключением Радар, которая мчалась рядом со мной, свесив язык из угла пасти. Это оказалось дальше, чем я запомнил. Когда я добрался до открытой двери камеры, я оставался там достаточно долго, чтобы произнести про себя слова, которые были не совсем молитвой — просто пожалуйста, пожалуйста. Потом вошел внутрь.
Сначала я подумал, что там пусто — если, конечно, Персиваль не был заперт в «Железной деве». Но если бы это было так, оттуда наверняка текла бы кровь, а ее не было. Потом куча тряпья в дальнем углу зашевелилась. Он поднял голову, увидел меня и попытался улыбнуться тем, что осталось от его рта.
— Перси! — крикнул я и подбежал к нему. — Персиваль!
Он изо всех сил пытался отдать мне честь.
— Нет, это я должен приветствовать тебя. Ты можешь стоять?
С моей помощью он смог подняться на ноги. Я подумал, что он обернул одну из своих рук грязным рукавом блузы, которая была на нем, но когда присмотрелся повнимательнее, то увидел, что рукав обмотан вокруг его запястья и туго завязан, чтобы остановить кровотечение. Я мог видеть темное, покрытое коркой пятно на камнях там, где он лежал. У него не было руки — какой-то ублюдок отрубил ее.
Подошли остальные. Джая и Эрис остались в дверях, но Лия вошла внутрь. Увидев ее, Персиваль поднес оставшуюся руку ко лбу. Он начал плакать.
— Хинце, — это было самым близким вариантом слова «принцесса», какой он мог произнести.
Перси попытался встать на колени и упал бы, если бы я не поддержал его. Он был грязным, окровавленным и изуродованным, но Лия обвила руками его шею и прижала к себе. Я полюбил бы ее только за это, если бы не было ничего другого.
— Можешь идти? — спросил я его. — Если ты будешь делать это не спеша и отдыхать, когда устанешь? Потому что мы спешим. Очень спешим.
Он кивнул.
— Сможешь найти выход?
Он снова кивнул.
— Джая! — сказал я. — Здесь ты расстанешься с нами. Проводи Персиваля. Иди с ним и давай ему отдохнуть, сколько нужно.
— Но я хочу…
— Мне все равно, чего ты хочешь — это то, что мне нужно от тебя. Вытащи его из этой… этой ямы. К тому времени здесь уже будут другие. — «Хорошо бы так и было», — подумал я. — Отведите его к Клаудии или Вуди и окажите медицинскую помощь. — «Медицинская помощь» было не тем, что я сказал, но Джая кивнула.
Я обнял Персиваля, как это сделала Лия.
— Спасибо, мой друг. Если у нас все получится, тебе обязательно поставят памятник.
«Может быть, с бабочками, сидящими на раскинутых руках», — подумал я и пошел к двери. Лия уже была там и ждала.
Джая обняла его одной рукой.
— Я буду с тобой все время, Перси. Только веди меня.
— Рин! — сказал Персиваль, и я повернулся к нему. Он прилагал невероятные усилия, чтобы говорить четко. — Битль там! — он указал на дверь. — Ще тыр! Тма! И дма! — указал на Лию. — На най уть! — теперь он указывал вверх. — Элла и Арэлла! Ско! Ско!
Я посмотрел на Лию.
— Ты поняла его?
Она кивнула. Ее лицо было мертвенно-бледным. Язва, через которую она принимала пищу, темнела на нем, как родимое пятно.
Я повернулся к Эрис.
— А ты?
— Губитель Летучих, — сказала она. — С ним еще четыре человека. Идут во тьму. Или, может, он сказал «ведьма». Тогда, думаю, он имеет в виду Петру, эту сучку с родинкой на лице, которая сидела рядом с ними в ложе. Еще он сказал, что принцесса знает дорогу. И что-то о Белле и Арабелле.
— Что они скоро поцелуются, — сказала Джая, и Персиваль кивнул.
— Позаботься о нем, Джая. Уведи его отсюда.
— Я так и сделаю, если он действительно знает дорогу. И сделай так, чтобы я тебя снова увидела. И всех вас. — Она наклонилась и быстро погладила Радар по голове, будто прощаясь.