А Ягишна: «Я не мешаю, но только дорогу туда я одна знаю».
А Беляш: «Ну, знаешь и знай, а мне не мешай!»
Вот и поговорили. Но Баба-Яга не была бы Бабой-Ягой, если бы было всё так
просто.
Ух, и хитрая была Бабушка-Яга.
– Ночь на дворе, – сказала Яга, – некуда теперь спешить. Попарься в баньке,
отужинай со мной, выспись, а Утром, оно же мудрёней, чем Вечер, и пойдёшь
своей дорогой, которой не знаешь.
– Хорошо, – сказал Беляш, но, не потому что хотел париться в баньке и ужинать
с Ягиней, а потому что подумал: – может быть узнает он, может, проведает он у
Старухи дорогу к Красоте Невиданной.
Вот стала его Яга веничками в бане охаживать – много их на полке лежало: и
берёзовые, и дубовые, и из ёлки, а один – из железных прутьев был. Схватила
его карга, замахнулась, чтоб жизнь из Беляша выбить, а Беляш изловчился,
перехватил её руку, захватил железный веник и давай злокозненную потчевать.
И так, и так, и сбоку, и сзади, и спереди, и по всем таким местам; и запричитала
непритворно Баба-Яга: Ой-ой, м;лодец, больно-больно, отпусти, я тебе всё
расскажу.
– И дорогу покажешь? – не унимался Беляш.
– И дорогу укажу, – молила Ведьма.
– И как со Змеем справиться скажешь?
– И как со Змеем… скажу.
Отпустил её Беляш, обтёрлись они мохнатыми полотенцами и распаренные
снова уселись на лавки.
– Ну, рассказывай, – сказал Беляш.
– Да куда спешить? Твоё от тебя не уйдёт. Вот: Ужин в печке дожидается.
Ух, и хитрая была Баба-Яга.
– Полезай, – говорит, а сама заслонку открыла, – достань там, – говорит, – в
правом углу Щи – хоть порты полощи, а в левом Блин – да не один.
– Ну что ж, – говорит Беляш, – Блин не клин – брюхо не расколет! – а сам
думает: «Нет уж, лучше хлеб с водою, чем пирог с бедою» – и стал
притворяться, что в печь ему никак не влезть: так повернётся – устье узко для
него, – так – низковато.
– Покажи, – говорит Ягине, – как туда влезть, молодой я – несообразительный.
А Яга смеётся, – приятно ей, что она сообразительнее.
– Так вот и так, учись, молодой! – и в печь.
А Беляш заслонку возьми, да закрой: «Ну что, не озябла там, умница?»
– Открой, хулиган, припекает больно!
– Нет уж, теперь рассказывай.
– Ай, ой, уй! печёт как! Приоткрой хоть немножко!
– А расскажешь?
– Расскажу!
Приоткрыл Беляш заслонку, высунула Яга голову, а Беляш ей щелбан: «Ну,
рассказывай, как мне к Красоте Невиданной попасть».
Сунула Старая два пальца в рот, свистнула, и явился, откуда ни возьмись, конь-
конёк, настоящий Сивка – не большой не малый, но очень удалый – хвостом в
бока так бьёт, что пыль кругом идёт.
– Вот тебе, – говорит Яга, – конь. Он тебя, куда скажешь, доставит.
Вскочил Беляш на коня…
– Блин-то, возьми с собой, – заржал Сивка, – в дороге пригодится.
Сунул Беляш Блин в седельную сумку и вылетел на волшебном коне из избы.
Летел он, летел – уже Заря-Зарница взошла, уже Полудница свои косы в
небесном ручье омыла… Да ты небось, и не знаешь, кто такая Заря-Зарница и
кто такая Полудница? Заря-Зарница это та, которая звёзды на небе гасит и
птичек по утрам будит, чтоб они своими песнями новый день начинали, а
Полудница, в полдень, просеивает сквозь своё решето солнечные лучи и от
этого травам и цветам становится не так жарко.
Опустился Сивка прямо перед Змеем-Змеилой, Страшным-Страшилой, который
сидел как раз на пеньке и полдничал. Рядом стоял Змеилин сынок и ждал своей
очереди, а за ними в железной клетке томилась Невиданная Красота.
Змеило аж рот раскрыл, когда увидел перед собой Беляша на горячем Коне, а
Конь быстро-быстро зашептал Беляшу: «Бросай, бросай скорей ему Блин в
пасть!»
Беляш послушался и бросил. Змей хотел уже, было проглотить Блин, но не тут-
то было: Яговский Блин, на то и Яговский Блин, чтоб всё не так просто было –
недопечённый он и сырой и завязли зубы Страшилы в сыром ведьмацком тесте.
Змеилёныш бросился на помощь папочке, чтоб папочка мог раскрыть свой рот и
проглотить дерзкого Беляша, а Беляш подскочил к клетке, освободил Красоту,
посадил её на волшебного Конька, сам прыгнул ему на спину, и понеслись они
быстрей стрелы летучей и быстрее молнии блескучей. Скоро они услышали за
собой погоню. Скорей, скорей! Тролли и лешие, упыри и лихорадки… скорей,
Волшебный Конь, скорей, … кровожадные орки, громадные гоблины… скорей,
скорей… вся уродливость и злость бросилась вдогонку за Беляшом и
Невиданной Красотой. Скорей, скорей – вот и Изба на курьей ноге… и здесь
Конёк остановился. Дальше он не мог. Вся его волшебная и неволшебная сила