Жить вечно? Глава 7.
Шмат уже не помогал следователю идти. Андрей чувствовал себя гораздо лучше чем пять минут назад, выйдя на дорогу к дачам. И уж тем более лучше чем в лесу, извиваясь от боли в стальной хватке санитара. Он с трудом помнил что происходило в процессе исцеления, но результат рассмотрел сразу как только смог подняться. От ключицы и до паха пролегли четыре светлых полосы. Они не были шрамами, скорее обесцвеченной кожей. Ничего не говоря Виктор помог подняться и молча они двинулись в путь. Уже повернув на дорогу и разглядев первые, маленькие и далёкие ещё домики, Шматин отпустил подопечного. Шевченко качнулся в сторону, но скорее рефлекторно, он не чувствовал тяжести или дискомфорта.
- Как это? - Спросил, а перед глазами встала картина своих увечий.
Разорванная грудь, видны ребра, живот и вовсе в лохмотья. Он встряхнул головой.
- Давай так, Андрей. - Шмат устало выдохнул. - Не буду говорить тебе вещи из фильмов, или тупых загадочных книг в стиле "время не пришло" и "ты ещё не готов." Туфта. Я просто НЕ ХОЧУ ничего тебе объяснять. Сейчас.
- Ладно. - Шевченко не был бы следователем если бы не мог понять когда от человека ничего не добиться. Даже пытками. - Тогда попроще - почему остались эти полосы? Что, не мог уж без украшений оставить? Как было.
- Нет, не мог. Ты залечил то что не каждый человек смог бы залечить за месяцы. И это за минуту четырнадцать секунд...
- Да ну нафиг! Там пол жизни моей прошло!
- Итак. - Виктор хмыкнул. - Потеря крови была предельной, травмы желудка, про состояние мышц вообще молчу. Настолько обширные рассечения, точнее разрывы, тканей ПОСТОЯННО посылали болевые сигналы в мозг. Укол иголкой это мгновенный и точечный импульс боли, мелкой боли. Теперь растяни этот укол на пол метра в длину и пять сантиметров в глубину...
- К чему ты это?
- К тому что я сам не понял как ты мог вообще соображать. Одной силой воли или каким-то самым сильным желанием отключил боль, до тех пор пока это желание не выполниш.
Андрей вспомнил видение: женщину в луже: крови, разорванный ребенок.
- И вот когда боль вернулась бы - продолжал санитар - у тебя мгновенно остановилось бы сердце, судорогой свело лёгкие и затопило кишечник кровью. Ты, Андрюша, жил взаймы. И вот: восстановить физические повреждения, потерю крови, ускорив метаболизм и процессы регенерации клеток это реально, но когда всё заживляется оно тоже болит. Для этого в тех местах были аннулированы нервные окончания, иначе столько боли всё равно убили бы твой мозг. Полосы - эффект этого процесса. Неизбежный.
- Спасибо. Всегда хотел тату. Не такое конечно. Но если это цена - то она не высока.
- Скажи - чего хотел так сильно что убил боль в себе?
- Защитить. - Шевченко устало посмотрел под ноги. В душе не было радости. Почему - он и сам не мог понять. - Если бы эта херня добралась до дач там была бы бойня.
- Да. - Виктор кивнул. Приближаясь к домам он выглядел всё более настороженно. - Найдись там три-четыре проворных мужика с топорами они, возможно, расчленили бы кадавра. Но сомневаюсь что там хоть кто-то сможет такому что-то противопоставить. Кроме нас надежды не было никакой.
Теперь Андрей понял что так тяготило его всё это время. Не то что его друг оказался... да фиг поймёшь кем он оказался. Кем-то, или чем-то посерьёзнее кадавра. Совсем не это.
- Немного не прав, Витя. Не кроме НАС. Кроме тебя надежды не было. - Высказался следователь. Но тоска осталась.
Шмат остановился. Обернулся с самым серьезным, даже грозным видом. Как раз начался забор первого участка, ровный такой штакетный, темно зелёного цвета. Следующий был участок Ставченко. Вон уже и сетка видна.на улице заметно темнело, солнце уже опускалось за верхушки деревьев.
- Андрей. - Санитар покачал головой. - Ты сделал...
- Что мог и так далее и тому подобное. - Саркастически заметил Шевченко. - Херня...
- Ты сделал то что могут лишь единицы, и то после длительной подготовки. Твоя воля, твоя непоколебимая вера и желание справедливости дали тебе возможность бороться. И, вполне возможно, ты победил бы, и сразу умер.
- С такими дырами? Это херня всё, и не нужно меня утешать. - Андрей начал злиться. Бесполезная бравада никогда не приносит добра.
- Ты не понял? - Шмат искренне удивился. Впервые на памяти следователя. - У тебя грудь была разорвана до кости, брюшные мышцы, часть плечевых. Ты физически НЕ МОГ двигать большей частью левой половины тела. Как ты кромсал кадавра и вообще как шевелил левой рукой?
- Как? - В шоке переспросил Андрей с ужасом понимая что санитар прав. Когда мышца разорвана она не работает, совсем. Теперь ему стало страшновато. Неужели он сам тоже какой-то мутант?
- В такие моменты, сильного волевого решения, на грани самого существования, некоторые люди способны создать эфирно-физическую взаимосвязь. Не буду уточнять ничего. Проще - воля при помощи некой, существующей везде и всегда, силы, руководит организмом. Так точнее. Вот и всё. Возможно на пике этих усилий ты стал бы в разы сильнее кадавра, разодрал бы его на части и сгорел за секунду не оставив даже пепла, яркой вспышкой.
- Значит хорошо что этот твой Асферрот подсобил?
- Расслышал таки. Ну ладно. Да, он дал сил как раз вовремя. Не хотелось терять приятного собеседника. - Виктор хлопнул Андрея по плечу. - Да и человек ты совсем не плохой. Может ещё будет толк.
- Вот спасибо. - Шевченко недоверчиво посматривал на свою руку. Как теперь быть с этим знанием.
Вдали, где-то за участком спасателя послышались крики. Совсем не радостные. Кричала женщина, затем, на грани слышимости, матерился мужской голос. Знакомый Андрею голос.
- Думаю нам сперва туда. - Резюмировал следователь и сорвался на бег.
Шмат вдохнул поглубже и присоединился.