Он вздохнул и закурил. Троица встретилась за городом, далеко от заброшенного завода, от которого остались только стены. Здесь, за три дня, была вырыта глубокая пятнадцати метровая яма и в нее уже залили некоторый слой бетона в качестве подушки. На краю ямы стояла бочка, изредка она подрагивала. Тогда взгляды троих мужчин вопросительно приковывались к ней.
- В принципе дети и сами понимают что им психушка светит. - Продолжил Андрей. - Если пойдут истории рассказывать. Снять никто ничего не успел, слава богу, Роман заявил что собака напала и скрылась в лесу. Анализы на бешенство здал. Остальные - ну это дети, конечно сейчас в один голос кричат что молчать будут и всё такое. Уже послезавтра хвастаться будут.
- Бесспорно. - Кивнул Ставченко.
- Нахрена вы так? - Покачав головой Шмат теребил в руках черный фолиант. - Я в них верю. Правда. Отличные дети, ничего не скажут. Между собой - да вспоминать будут.
- Ладно. - Шевченко глянул на санитара. - Ты два дня писульки эти разбирал. Что любопытного?
Шматин посмотрел на чёрную книгу, на тетрадь у своих ног. Уселся поудобнее, бросая косые взгляды на бочку.
- Расскажу обобщённо, чтоб не цитировать все заметки этого - он указал глазами на стальную ёмкость - больного. Это был офицер Вермахта, ответственный за перевозку особо ценного имущества рейха. Они не попали в котёл на севере чудом не добравшись до основных частей армии, попросту не успели. Получили приказ уходить на запад через южное направление и ни в коем случае не допустить попадение груза в чужие руки. Вплоть до его уничтожения.
- Так понимаю, что не тот груз что в коробках? - Уточнил Ставченко.
В коробках, которых штук десять стояло в кузове грузовика, они нашли серебряные и золотые украшения. Все древние и вычурно-восточные.
- Нет. То туфта. Главный груз - книги и свитки. Итак, конвой двигается на юг и встречает линию обороны. Здесь тогда не особо ожидали прорыва, мало было и бойцов и техники, у немцев были все шансы пройти южнее и свернуть на запад. Но наши упёрлись и держали конвой пока не подтянули артиллерию. Потом просто сравняли тут всё что видели.
- Видимо не всё. - Шевченко значительно указал на бочку рукой. - Да и машина на особо побита была.
- Тут уже везение. Хотя в случае с Куртом, так зовут нашего фрица, скорее невезение. Взрыв бросил машину в провал. Там где сейчас пещера раньше была расщелина, довольно глубокая. Остальное доделали снаряды артиллерии, заровняли всё напрочь. Так наш Курт оказался заживо похоронен вместе с водителем и ещё парой в кузове.
- Ебануться. - Спасатель представил себе картину. Его передёрнуло.
- В общем - это с ним и случилось, но позже. Вначале, судя по записям бедолаги, они хотели выкопаться но кто-то боялся что там красные, повздорили, одного убили а сам офицер получил ранение. Затем умер ещё один боец и осталось лишь двое. Дальше - понятно , вокруг трупы, стресс, он приказывает водителю копать лаз но чуть в сторону и под угол наверх. А сам разгребает землю и мусор из кузова. Находит книги. В частности эту.
Виктор поднял черную книгу.
- Вивират нумос. Некоего Агусто Сифиоло. Любознательного итальянца пятнадцатого века, он собирал все рецепты, байки, заклинания и прочее что было связано с вечной жизнью, здоровьем, воскрешением, даже самые невероятные и мерзостные. Побывал в разных уголках мира, дотошно записывая всё что слышал. Всё здесь. - Санитар постучал пальцами по корешку. - Вот и обуял немца страшный азарт. Под давлением, в прямом смысле, обстоятельств. Он ведь понимал что без воды и пищи не выкопаться им никак. Напал на водителя однако и тот подозрительно косился на начальника. А может сам о том же думал...
- Кто бы не думал? - Шевченко был согласен с Виктором. - Блин, как отвратно всё это...
- Согласен. Ну вот, в результате Курт получил ранение в живот а водитель был связан и успешно принесен в жертву при заклинании. Я нашёл нужное в книге, суть проста - долгая, практически вечная жизнь, он гад, не написал в дневнике какой срок себе указал. Фактически это не заклинание а проклятье, немец просто плохо разбирался в морфологии и синтаксисе, проклял сам себя. Ну, и получил что хотел. От раны и самого процесса Курт всё же отключается. Непонятно надолго или нет, но думаю что очень надолго. А когда очнулся - принялся откапываться и с ужасом замечать что он меняется. Бессмертие он получил, но нигде не обговаривалось что внешность останется такой же.
- Жопа. - Ставченко закурил новую сигарету.
- Она самая. Как я понял далее - Курт всё таки отрылся и довольно быстро, но тут был хаос. Искали шпионов и недобитые части, просто нищета и разруха, а его внешность, как понятно, не предполагала к долгим разговорам. Есть ему не требовалось, пить тоже. Курт скрылся под землю и , с его описаний, провел странное время в состоянии полусна, бреда, ведь спать ему совершенно не нужно. Тогда, насколько я понял, и пришло безумие. Немец начал копать ходы, медленно но уверенно. И наткнулся на кладбище, труп быстро сложился у него в голове с Вивират Нумос и он решил сделать себе друга. Дальше записи вообще разрозненные и сумбурные. Курт пишет что его товарищи мало с ним общаются, не обращают внимания и прочую херню. Сложно определить временной интервал - немец не ставил дат.
- Да пофиг. - Шевченко поднялся и заглянул в бочку. Там извивалось туловище с серой кожей плотно обмотанное цепями в три слоя. - Мне интересно - если его через мясорубку пропустить...
- Он проклят до конца срока. - Покачал головой Шмат подходя к бочке и тоже смотря на скелет. - Думаю фарш сгниет а этот возродиться в том же виде. Помнишь как мы его палили?
Андрей кивнул. Политое бензином тело билось но совершенно не страдало от огня, пока бензин не выгорел. То же было и с книгой.
- Тогда пускай живёт как и планировал, долго, но нещастливо. - Кивнул Ставченко направляя в бочку раструб бетономешалки. Благо найденного золота хватит на такие расходы как четыре полных машины бетона
- Остаётся вопрос... - Виктор поднял книгу призывая всех присутствующих посмотреть на неё. Затем на тело в бочке. - Есть у кого желание что-то себе исцелить? Кого-то вернуть? Добавить годков, быть неподвластным болезням?
- Я что - ёбнутый? - Спасатель передернулся. - Нифига такого не нужно.
- Согласен. - Шевченко выбросил окурок к немцу. - Образец на лицо. Такого счастья даром не нужно.
Когда по стальному желобу, гремя щебнем, полилась бетонная смесь глаза проклятого Курта, до того выражавшие лишь бешенство, вдруг обрели кристальную ясность. Они стали безумно синими. Наполненными ужасом и отчаянием. Рот раскрылся в немом крике, сухая тряпка языка даже не шелохнулась на дне челюсти. Троица моча наблюдала за бешеной пляской скованного тела. Бетон наполнил бочку доверху.