«Кошка — невидаль небольшая, — подумал он, — но ведь эта кошка должна привести к нам будущего короля. Нет, нет, я не хотел бы её лишиться!»
И он приказал позвать начальника полиции.
— Так и так, — сказал ему король. — Кто-то похитил нашу чёрную кошку Мурку. Сунул её себе за пазуху и — поминай обоих как звали!
Начальник полиции наморщил лоб, сначала подумал — целых полчаса! — а потом сказал:
— Ваше величество, я найду упомянутую кошку, если мне поможет бог, а также явная и тайная полиция, пехотные войска, артиллерия, кавалерия, военно-морской флот, пожарные части, подводные лодки и авиация, предсказатели, гадалки, звездочёты и… всё остальное население!
И начальник полиции немедленно вызвал своих лучших детективов. Детектив, ребята, это человек, который служит в тайной полиции. Ходит он одетый как все люди, только постоянно переодевается кем-нибудь, чтобы его никто не узнал. Детектив за всем следит, всё находит, всех ловит, всё может и ничего не боится. Как вы видите, ребята, быть детективом или сыщиком не так-то легко.
Итак, начальник полиции срочно вызвал своих лучших детективов, они же сыщики. Это были, во-первых, три брата — Ловичек, Хватачек и Держичек, — а кроме них, хитрый итальянец синьор Плутелло, весёлый француз мосье Антраша, славянский великан господин Тигро́вский и, наконец, мрачный, молчаливый шотландец мистер Ворчли.
Два слова — и им всё стало ясно: кто поймает похитителя, тот получит крупное вознаграждение.
— Си! — закричал Плутелло.
— Уи! — радостно сказал Антраша.
— Мммм! — проворчал Тигровский.
— Уэлл! — коротко добавил Ворчли.
А Ловичек, Хватачек и Держичек только перемигнулись.
Уже через четверть часа Ловичек установил, что человек с чёрной кошкой за пазухой проходил по Спаленой улице.
Через час Хватачек принёс известие о том, что человек с чёрной кошкой за пазухой проходил по направлению Виноградов.
Ещё спустя полчаса примчался, запыхавшись, Держичек и доложил, что человек с чёрной кошкой за пазухой сидит в районе Страшнице в трактире и пьёт пиво.
Плутелло, Антраша, Тигровский и Ворчли вскочили в стоявший наготове автомобиль и помчались в направлении Страшнице.
— Знаете, ребята, — сказал Плутелло, когда сыщики прибыли на место, — такого отпетого преступника можно взять только хитростью. Предоставьте действовать мне.
Он немедленно переоделся продавцом канатов и явился в трактир. Там он увидел за столом Незнакомца в чёрном костюме, с чёрными волосами и чёрной бородой, бледным лицом и прекрасными, хотя и грустными глазами.
«Это он», — немедленно сообразил сыщик.
— Господине синьоро кавалеро, — затараторил он на ломаном языке, — моя продавать канатто и шпагатто! Крепчиссимо канатто, толстиссимо шпагатто прима классо, невозможно развязандо, невозможно оборватто!
И он размахивал перед Незнакомцем своими верёвками, свёртывал их и развёртывал, скатывал, сматывал и разматывал, растягивал и мял, перебрасывал из одной руки в другую, а сам в это время зорко следил за Незнакомцем, подстерегая благоприятный момент для того, чтобы набросить ему на руки петлю, быстро затянуть её и завязать её узлом.
— Мне не нужно, спасибо, — сказал Незнакомец и написал что-то пальцем на столе.
— Да вы только взгляните, синьоро! — тараторил Плутелло, ещё бойче размахивая своими верёвками. — Только взгляните, уно моменто, что за тонини, что за толстини, что за крепчиссимо, что за белиссимо, что за… Что-что-что? Диаволо! — воскликнул он вдруг в ужасе. — Что же это такое?
Верёвки, которые он только что вертел, натягивал и растягивал, свёртывал и развёртывал, внезапно начали как-то странно извиваться в его руках, принялись сами собой переплетаться, путаться, завязываться, шнуроваться, стягиваться, и вот — Плутелло не верил своим глазам — он оказался крепко-накрепко связанным! Плутелло вспотел от страха, но всё ещё надеялся, что как-нибудь выпутается. И он начал вертеться и извиваться, выгибаться и корчиться, дёргаться и рваться; он вилял и петлял, выкручивался и вывёртывался; он сгибался в три погибели и вертелся ужом, чтобы как-нибудь освободиться.
Но верёвки только затягивались всё крепче, крепче и крепче, новые петли стягивали его по рукам и по ногам, прямо-таки бинтовали и упаковывали его, и наконец синьор Плутелло, весь опутанный и закутанный, завязанный и совершенно замотанный, запыхавшись, рухнул на пол.
А Незнакомец спокойно сидел на месте. Он даже ни разу не поднял своих грустных глаз.
Между тем сыщикам стало казаться странным, что Плутелло так долго не выходит.