— Нет, коварные хитрые купцы, да и просто соседи.
Дин-Али задумался.
— Папа, зачем вообще продаём мы такую ценную вещь? Лучше оставлять её всю для себя.
— Нет, мальчик, продавать лучше. Тогда и происходит великое чудо.
Подумай, если полить дерево сырой нефтью, оно пропадёт и никак не будет расти. Но вот мы превращаем её в чёрные деньги, и — велик Аллах! — эта масляная жидкость превращается в одежду, в дома, в роскошные яства, в воду! Вода — очень ценная для пустыни. Её можно заставить здесь появиться только чудом. Ты понял меня?
— Конечно, папа. А много ли стоит нефть?
— О, Аллах, что за вопрос!? Мы все живём на неё. Подумай сам, Дин-Али, много ли людей в нашей стране?
— Думаю, много.
— Но есть и другие страны, наши соседи. В их жилах тоже течёт волшебная чёрная кровь. На ней всё растёт! Это стоит огромных денег, поверь мне.
— И надолго наших запасов хватит?
Саллахад-Дин нахмурился. Печать задумчивости легла на его чело.
— Мудрецы считают и пересчитывают наше сокровище. Но никто не может заглянуть в будущее. Ясно одно: пока в жилах этой земли течёт чёрная кровь, сердце наших стран будет биться.
И ты, мой мальчик, ничего не бойся. Ты — наследник сокровища большего, чем хранилось до сих пор в казне любого эмира или халифа.
Будь счастлив, сынок.
Лоскутное покрывало (Израильская сказка)
В жаркий день шёл по дороге красивый юноша Хайме. Остановился у колодца попить воды. А на камне рядом сидела прекрасная девушка и что-то шила.
Юноша заговорил с ней, она ответила: так они познакомились.
— Меня зовут Хана, — сказала девушка. — Отец мой — торговец. Вон его лавка.
— Жаль, я надеялся, ты не очень богатая девушка и согласишься выйти за меня замуж, — расстроился Хайме.
— Нет, что ты, — возразила она. — Мы совсем не богатые. И… конечно я соглашусь, только мне надо сначала закончить работу.
— А что ты делаешь, Хана?
— Я шью.
— Что шьёшь?
— Покрывало.
— Себе к свадьбе? Конечно, я подожду, пока ты закончишь. Только, на мой взгляд, оно и так уже слишком большое.
Девушка улыбнулась печально:
— Оно совсем-совсем маленькое. Я тебе всё должна рассказать, Хайме.
— Так расскажи.
И Хана ему объяснила, что не простое она шьёт покрывало, а сшивает по кусочкам землю их древней страны, захваченной чужеземцами. Сколько сумеет она сшить до свадьбы, столько им земли и достанется.
— Но это ещё на годы работы, — заметил Хайме. — Скажи, Хана, после свадьбы продолжить эту работу нельзя?
— Ты смеёшься? Когда же у меня будет время, если надо за домом смотреть, детей и мужа кормить, да ещё отцу помогать. Только до свадьбы. А потом, я брошу покрывало на землю: какую площадь оно покроет — вся наша. Иначе нельзя.
Посмотри, где ты стоишь, Хайме, — стоишь на дороге. Все здесь ходят, кто хочет. Смотри, где я сижу — сижу у колодца. Все в нём воду берут, и свои, и чужие. Даже лавка моего отца стоит не на нашей земле, на земле хозяина. Захочет — завтра же нас прогонит. Нет, не выйду я за тебя, пока у нас не будет своей земли.
— Ты всё правильно говоришь, красавица, — согласился Хайме. — Шей. Я ещё приду навестить тебя. Через год, думаю, всё будет готово.
Но через год Хана сказала, что покрывала ещё не хватит на всю страну, которую она хотела бы дать их народу. Хайме не спорил.
— Почему ты сшиваешь цветные лоскутки, Хана, — спросил он невесту.
— Здесь вся история нашего народа, — отвечала она. — Вот эти, жёлтые лоскутки означают великих людей, вышедших из нашей земли. Вот эти, белые — это чудеса, которые Бог являл нам. Эти, синие и зелёные — мирные дни и большой урожай, который имели на этой земле наши предки. Чёрные — это время, когда наш народ был в рабстве, красные — дни, когда он странствовал по всему свету.
— А эти залатанные дыры, что значат?
— Это наши чёрные дни, — грустно сказала Хана. — Когда наши люди гибли тысячами на войне, и не только на войне. Ты приходи через год, думаю, я успею закончить.