Всё небо вдруг засветилось огнями. Прозрачные переливчатые полосы света — зелёного, красного, синего дрожали на небе.
— Полярное сияние, — сказал отец-медведь. — Слыхал от предков, когда-то являлось на Севере такое чудо. И после него все медведи видели разноцветные сны. Хорошо, что хотя бы ради нашего олуха-сына, такая красота вернулась. Ночная радуга! Северное сияние…
— Да, хорошо, — весело подтвердил медвежонок.
Он уже ничего не боялся…
Дверца в горе (Уральская сказка)
Во времена далёкие, старикам памятные, не было на Урале гор. Только леса густые да холмы высокие.
На запад от этого края жил народ бойкий, лихой, в чудеса неверящий. В леса они не ходили, а на равнинах и реках строили города большие. Куда ступали — не смотрели и только о большем богатстве думали.
А богатство то было у них под ногами, только люди не замечали его.
Однажды, возводя крепостные стены, они наступили прямо на хвост старому медно-изумрудному ящеру. И не заметили этого. Радовались, что под стеной — готовый крепостной вал, и не углядели, что это — великан-ящер.
Уж он обиделся!..
— Уйду, — говорит, — от таких соседей в леса и там схоронюсь. Не достанутся им мои богатства.
— Да где ж ты схоронишься, дедушка? — спросила у ящера внучка — малахитовая ящерка, — Ты вон какой большой, тебя всяк разглядит.
— Ну, они же не заметили, только что, — возразил ящер. — Я лягу между холмами, зароюсь в землю, чтобы только хребет медный торчал. Люди подумают, я — гора, и не заметят меня.
Решил эдак ящер, и ушёл на Урал. Он такой был огромный, что все принимали его за гору, невесть откуда выросшую на Уральской земле. Только местные жители правду ведали, но молчали они. Им свой интерес был молчать: богатым оказался ящер, мог откупиться от них.
Вот и собирали люди потихоньку камни-самоцветы, золото да медный изумруд в этих новых "горах". А ящера почитали, не обижали.
Узнав об этом, многие самоцветные звери потянулись к своему старому царю на Урал.
Золотой полоз с дочкой там же устроился; цветные змейки-ящерки всякие, что могли в людей обращаться; целое стадо оленей с серебряными копытцами в те леса перешло; каменные цветы по горам поросли… И почёт все имели там и уважение.
Долго ли, коротко ли, послышали об уральском золоте и самоцветах в столице на западе. Отправились люди догонять своё потерянное сокровище, только ящер обиду помнил и свои тайны им открывать не спешил.
Людей в лесах стало больше. Все по горе, по её складкам ходят, сокровища ищут. Даже мальчишки бывало: увидят какую щель в горе — хвать! — и тащат оттуда золотых жучков или бирюзовую змейку. Все камни перевернули, дверь в горе ищут, за которой самоцветы и золото. Надоели они старому ящеру, позвал он внучку.
Малахитовая ящерка враз — тут как тут.
— Дела, — говорит, — дедушка, такие творятся, прямо хоть снова беги!
— Знаю всё, внученька, — отвечает ей ящер. — Надо перехитрить людей. Тогда они снова уважать нас будут. И такого шума по целым дням я больше не потерплю.
— Как это сделать, дедушка?
— Да несложно. Надо силу свою показать. Придет человек в лес, а ты дверцу-то в горе приоткрой, оттуда красавицей покажись ему и назад. Исчезла! Он бродить, искать тебя будет, так пусть подружки, змейки да ящерки, целый день кружат его по лесу. Пусть огни самоцветные его манят, а хозяева их — пугают. Так закружите человечка, чтобы в другой раз он крепко подумал, прежде чем вернуться сюда. А захочет вернуться — места пусть не найдёт.
Дань с людей требуйте за всякие тайны. Что ж им можно нас беспокоить, а нам нельзя?
Кого из толковых, может, и пустим в гору, только чтоб обратно он не ушёл.
Давай, внучка, действуй! Защищай наше древнее царство. Да смотрите мне, не влюбляйтесь! Знаю я молодёжь…
Сказал ящер так и снова заснул. Он часто спал теперь и молчал словно каменный.
А слуги его верные во главе с малахитовой ящеркой стали со злыми людьми воевать. Добрых, само собой, награждать. Только, такая это была награда, что одному-двоим — радость, а другим всем — великий страх.