4.
— Это, все говорят, было лет триста тому назад, а может и больше, только эти дубы уже росли здесь и были высокими молодыми деревьями. Тогда в нашей долине ещё было довольно большое селение, а сейчас только несколько домиков, утром сама увидишь.
На холме за деревней стоял замок лорда (развалины фундамента сохранились до наших дней). Старый лорд жил в замке со своей единственной дочерью — красавицей Меролиндой. Жена его давно умерла и, кроме замка, дочки да армии слуг у него никого не было.
Меролинде было лет двадцать, как тебе, и она была очень красива. Дворяне из соседних поместий сватались к ней, даже один граф предлагал руку и сердце, но она любила бедного парня, деревенского кузнеца, Никколаса. Он пришел в их деревню без гроша в кармане и устроился сперва подмастерьем в кузнице, потом хозяин умер и оставил ему своё дело.
Мастер Никколас был — золотые руки. Он делал почти ювелирные вещи. Ещё и сейчас попадаются у коллекционеров маленькие, как игрушечные, серебряные подковы — на счастье или чеканные женские украшения с буквой "N" на обратной стороне.
Отец знал о любви Меролинды, но надеялся, что пройдёт, переменится её чувство. Какой он муж этот мальчишка? Лорду больше по сердцу был другой жених — самый богатый человек в селении, лавочник Эмме Вильд, не старый ещё, видный и очень богатый. Но дочка его терпеть не могла. Жизнь — это сложно, что поделаешь!
Случилось так, что старый лорд заболел: простудился на осеннем холодном ветру. Он пролежал всю зиму, и дочка не отходила от него. Пришла весна, но солнце уже не могло согреть его. Он чувствовал, что умирает. Перед смертью он решил серьёзно поговорить с Меролиндой о её будущем:
— Доченька, я знаю — мой час близок. Жаль, что умру, не устроив твоё счастье и не дождавшись внуков.
— Что ты говоришь, отец! — на глазах её выступили слёзы. — Ты ещё будешь жить долго-долго, ты поправишься.
— Не перебивай, детка. Мне осталось немного времени. Об одном беспокоюсь, ты остаёшься совсем одна на свете. Обещай мне, Меролинда, что исполнишь то, что я попрошу.
— Я всё для вас сделаю.
— Ты должна выйти замуж за богатого человека.
— Но, папа...
— Я знаю всё, что ты хочешь сказать. Сделай выбор сама, но у твоего будущего мужа должны быть деньги.
— Но Никколас богат другим, папа. Я люблю его, а он — меня, — Меролинда заплакала. — И потом, моего приданого хватит на жизнь нам обоим.
Губы старого лорда тронула усмешка:
— Дитя моё, у тебя ничего нет. Все драгоценности проданы, дом давно заложен под проценты. Я беднее любого из моих собственных арендаторов. В последний год я выплатил почти все долги, но того, что осталось у нас, тебе хватит, чтобы прожить безбедно от силы год. И что потом? Поэтому муж должен быть богатым и обеспечить тебе существование. Обещай, мне это.
— Я обещаю, папа.
— Не плачь, я очень люблю тебя, девочка моя. Теперь я спокоен.
— И он умер? — спросила Джоанна.
— Меньше чем через неделю.
Конечно, Меролинда всё рассказала своему возлюбленному.
— Пойми, я же не могла ему отказать. Это ведь последняя воля. О, Боже! — она зарыдала на плече Ника.
— Не надо расстраиваться. Ты всё сделала правильно. — Никколас нежно обнимал её, стараясь утешить.
Она всхлипнула:
— Знаешь, Ник, я не могу оставаться одна, в доме теперь так пусто. Переезжай ко мне.
— Но как же... ты ведь обещала отцу...
Меролинда прижалась к его груди:
— А мы не будем жениться, я ведь сказала, что все равно буду любить только тебя. Раз у нас нет денег, то я не выйду за тебя замуж, но и ни за кого другого — тем более.
— Вот здорово, — восхитилась Джоанн. — Молодец девчонка! Решить такое триста лет назад было непросто, да ещё жить потом в замке, на виду у всех.
Джерри улыбнулся:
— Не радуйся, так не случилось. Никколас отказался.
— И зря. А почему?
Джерри потрепал её по щеке:
— Джоанн, ты где учишься? Ведь их дети были бы незаконнорожденными, и по законам того времени не имели бы никаких юридических прав ни на дом, ни на землю.