ЗВЕЗДЫ ЕЖИКА
асцвела на поле мать-и-мачеха — желтые цветики. Засинел в лесу подснежник. А по багряным зорям длинным черным караваном торопились журавли из-за моря.
Чинили грачи свои старые гнезда, а жаворонки — те и дрались с песнями, и подымалась песня с земли за облака. И от пения, суетни, немолчного гомона, проснулся лес.
Еж, как и все лесные жители, занялся весенней уборкой: очищал от талого серого снега травяной коврик. А ежиха сидела на заваленке: ждет, когда еж кончит работу.
— Вот что, еж, — говорит ежиха, а были они бездетные, — пошел бы ты за детками. Сходи хоть сегодня, глянь-ка день-то какой — благодать!
Протер еж чистой тряпкой каждый лист у папоротника, что жил у самого дома. Посмотрел вокруг, все ли блестит для приема гостей и пошел на речку. Там, на берегу, нарвал красных прутиков ивы и принялся ладить корзину. И с корзинкой прямо в лес. Выложил дно подснежниками, оторвал у фиалки листок, тряхнул легонько рябину — и посыпался в корзину рябиновый цвет. Все для деток хотел еж покраше да помягче сделать. А для себя только палку у вербы выпросил. И как наказала ежиха, пошел за детьми в стеклянный дворец, а по нашему в самый настоящий огородный парник.
Искал еж малых ежат и в цветной капусте, и под красным кустом герани. Перемял весь салат толстыми лапами, да нет, что-то не видать. Решил, другие ежи опередили. Собрался было ни с чем домой уходить, как у самой дороги наткнулся на опрокинутую лейку. Заглянул в нее на всякий случай — а в лейке и впрямь ежата: пять сереньких веселых колючих шариков. Выгреб еж всех ежат до последнего на свет — на ласковый Божий, бережно в корзинку положил и понес домой: то-то ежиху порадует!
А как раскрыла ежиха корзинку, а ежата все, как один, не отличишь. И повязала она каждому лапу цветной шерстинкой.
У сына красной шерстинкой перевязана лапа, и назвала его ежиха Ваней, что по-ежиному: алый цветок. А дочек — Катюша, Нютка, Дуня, Тося. Все имена будто по нашему, а у ежей — по цвету.
Ежиха нагнулась над корзинкой взглянуть на ежат, да так взглянула, что они сразу полюбили ее словно родную мать. И пищат в один голос жалобно: «есть хотим!»
Поила их ежиха сладким молоком, пеленала, баюкала, песни им пела ежиные.
Растут ежики, обрядились в шубки из колючих иголок; а при опасности знают в клубок свертываться, и как у ежей заведено, дочки матери по хозяйству помогают, а сын вместе с отцом лес сторожит.
Поздним вечером, когда в лесу все спит, повел отец Ваню в ночной обход.
А как увидел Ваня звезды, так они ему полюбились, и идти никуда не хочет. Сел на пенек, на небо уставился. И только когда последняя звезда погасла, вернулся домой.
И на завтра тоже.
Как-то вышел ежик во двор. Глухая темень — ни неба, ни звезд. Хотел было назад в норку, да ненароком глянул на землю — а у самых его ног в траве на кустах звезды. Побежал Ваня домой за кувшином, был у них кувшин, в который мать собирала поутру росу ежатам рыльца мыть, и стал он в кувшин, не считая, звезды класть. Набрал до краев, а как вернулся домой, высыпал звезды па пол. Осветился ежиный дом — в окно если б кто заглянул, решил бы: пожар.
А звезды взялись за лапки, хоровод завели, лопочут меж собой, а голоса у них тоньше тоненьких, пискливые.
Прислушался Ваня: все о скучном говорят звезды. Не стал и слушать. А когда уходили, не задерживал.
Утром сестрицам рассказывает, как целый кувшин звезд набрал, и какие звезды вблизи смешные да глупые.
— Какие ж это звезды, — говорят сестрицы, — это светляки!
И спрятались под иголочки, чтоб посмеяться вволю над незадачливым братцем.
Загрустил Ваня.
— Неужто, — думает, — все звезды такие?
И с той поры из дому ни на шаг. Ровно старик, все у печки, у огонька, лапы и в самую жару греет.
Захотелось матери развлечь Ваню и повела она его ежиной тропкой прогуляться по саду.
В царстве роз, голубых стеклянных шаров очутились они. Ежик ахнул — он не рвал цветов, не помял травы; осторожно ступая по разноцветным камушкам, шел он за матерью волшебным садом. А как увидел астры — в сияющих желтых цветах узнал звезды. И тут же отпросился у матери сад стеречь.
Хоть круглый год сидеть бы ему под яблоней караулить яблоки! Янтарным грушам счет вел. Не наглядится он на звезды-астры.
Как-то садовник увидел ежика и принялся выгонять самозванца сторожа.
Засуетился Ваня, как бы весь сад с собой унести. Взвалил на колючую спину три яблока — три красные солнышка. На ходу потянулся достать хоть одну астру, да очень высоко звезды растут: не достал.