На бугре под можжевельником спит горемыка-заяц беспробудным сном.
О СОТВОРЕНИИ ВОРОНЬЕГО МИРА
Вылез вороненок Петя из яйца. И думает: «куда я попал, что за страна такая?» На лапах — шатунах перешагнул через пропасть-ложбинку, и угодил прямо в море-лужицу.
Вытащила его из воды ворона бабушка, на солнце перышко за перышком принялась сушить. А вороненок смотрит на бабушку и думает, что за распрекрасная волшебница перед ним?
Невдомек ему, что это родная бабушка. И видит, за спиной у бабушки дорога выросла — и куда только ведет она. А деревья, чем больше он голову задирает, все выше и выше на его глазах растут, скоро в великанов превратятся. И куда он ни глянет, мир чудес открывается перед ним.
А голова у него еще слабая, как у пьяного, во все стороны качается. А к небу нос задирает:
— Смотри, бабушка, сколько серебряных пуговичек на небе горит. А это что? — и в луну клювом тычет.
— Это луна, — учит бабушка, и все, что ты видишь на тысячу вороньих верст (воронья верста в пять с половиной раз длиннее нашей), при дяде Пете сотворено.
И рассказала ему бабушка о сотворении вороньего мира.
Кроме горы и камней — а в камне дыра, где родился дядя Петя — куда ни глянешь, ничего не было. Пропасть и наверху и внизу. Собирал вороненок с камней росу, чтобы не умереть от жажды, а по вечерам зеленый ящер заходил к нему, в разговорах душу отвести. И кроме них, вороненка да ящера, никого больше на свете не было.
Наскучил ящер вороненку: ведь каждый вечер одно и то же. «Дай, думает вороненок, полетаю: не на ящере одном мир сошелся, есть, должно, еще и другое на белом свете».
Глянул он на все четыре стороны. Попрощался с горой, что ему матерью-отцом была, простился с камнями-сестрами — и поднялся над горами. Но сколько он ни поднимался, никого не повстречал, один свистун ветер дул ему в лицо.
Устал вороненок, да и наскучило: только летать! — и вернулся к сестрам-камням. Не раз уговаривали его сестры: «не стой над пропастью, не гляди вниз». Не удержался вороненок от соблазна, глянул вниз и свалился в пропасть.
Весь день пролежал вороненок на слепом поле бездыханной чучелкой. И трудно сказать, был то один день, а может, век — сто годов.
Проходили мимо серые рожицы-сумерки, подивились на вороненка. И одна рожица провела ладошкой по глазам вороненка, и стал ворон зрячим. Другая серая рожица брызнула на него росой из зеленого лопуха, и тогда стал ворон долголетним. Третья рожица оторвала кусок от своего подола и прикрыла спящего — и сделался ворон серо-черным.
Ушли серые рожицы, туман рассеялся.
А когда ворон очнулся, лежит он — места незнакомые — и под ним и вокруг зацветает земля муравой-цветами, а вдали колышется-шумит лес.
Поднялся ворон, глядит неуверенно.
Из облака выползает косматая гора, по пояс своей тенью прикрыта. А назад гляди, там его вороньему царству-государству конца не видать.
И пока золотые птицы вышивали на небе луну, дядя Петя взял да и полетел посмотреть поближе на лес.
А как весело было ему ввечеру под синим куполом — все небо зажглось красными огоньками и осветило гнездо, что из веточек свил себе ворон.
И вспомнил ворон о своем друге — скучном, но верном ящере. Да слышит, кто-то по дереву карабкается. Посмотрел, а это ящер — легок на помине: и смеется и плачет чудище от радости, что нашел друга, с кем коротать вечер, истосковался. А приволокся ящер из дальнего-далека с поклоном от отца-матери горы, да от сестриц-камней, с просьбой не забывать их.
С той поры стал ворон на ту гору, где родился, летать, и с ветром думу думать, как получше устроить воронье царство.
ЛАВКА ЧУДЕС
Бабушке вороне сто годов с хвостиком, а держалась она молодцом. А нападет хворь — это и с воронами бывает — схватит бабушка кого из воронят, Сеню или Липу, и вместо грелки на живот себе положит. А чтобы воронята лежали тихо да смирно, рассказывает сказку: знала их бабушка столько, сколько годов прожила на белом свете — сто с хвостиком.
— В те времена, когда я была молодая и красивая, глаза у меня были с поволокой, а нос розовой шишечкой, начала как-то бабушка сказку.
Лавка чудес находилась тогда за морем и была куда богаче нашей теперешней мелочной лавки. Все поручения исполнялись перелетными птицами.