Просит она ветер:
— Помоги мне, ветер, быстрее бежать!
И ветер задул сильнее.
Просит она солнце:
— Солнце, задержись подольше на горе! Да скажи луне, чтобы луна в эту ночь не выпускала звезд так скоро!
Наконец-то добралась Шинь-Шинь до отцовского дворца. И только-только успела выпустить черепаху из клетки, как взблеснула на небе звезда.
А тут бегут слуги, и не заметив подмены, схватили Шинь-Шинь и повели на казнь. И вдруг видят, золотой перстенек блестит на пальце у черепахи. Удивились слуги, испугались, и поспешили скорее к мандарину.
Мандарин как услыхал про золотое колечко, да бегом, даже косы не успел прибрать. Прибежал, запыхался, смотрит: точно, на пальце у черепахи перстенек его дочери.
Ужаснулся мандарин: понял, что черепаха и есть Шинь-Шинь. И просит остаться навсегда во дворце, не покидать его: она и черепахой, все равно, будет ему любимой дочкой.
Вздохнула тихонько Шинь-Шинь, сняла с пальца золотой перстенек, подает отцу: не место ей, черепахе, в богатом дворце!
Но только так подумала, как вдруг на глазах у отца и всех слуг превратилась из черепахи в стройную девушку.
С той поры стала Шинь-Шинь покровительницей черепах и прославилась по всей поднебесной стране добротой и мудростью.
ВАНГ-КИ
мер старый портной Ванг-сан-ки и оставил в наследство своему единственному сыну Ванг-ки двух заказчиков: это был богатый толстый Ли, на халат которому требовалась целая штука материи, и худущий — бедняк Ли-ту-и, ему на одежду довольно обрезков от халата Ли. И еще досталась Ванг-ки от отца портняжная игла, моток разноцветных шелковых ниток и зеркальце: в это зеркальце старый Ванг-сан-ки, вечерами отправляясь в храм, гляделся, чтобы стереть с лица утюжную копоть — печать трудового дня.
И принялся Ванг-ки за работу, да видно не в отца был, работал спустя рукава. И так разленился Ванг-ки, какая уж там работа. Ляжет под фиговую тень, дерево под боком у самого дома, и лежит, распластавшись лепешкой.
Однажды, лежа по обыкновению под деревом, глядел Ванг-ки в отцовское зеркальце: тайная мысль увидеть хотя бы тень отца не покидала его. И вдруг отчетливо видит, и это как оклик из зеркальца, кусок синего неба, а под небом уходящую вдаль дорогу. Он смело ступил на дорогу и пошел.
Долго идет Ванг-ки; дорога, то затуманясь, пропадала, то сверкая, опять появлялась, а он все шел без оглядки. И видит, прямо перед ним хрустальный дворец. Остановился Ванг-ки, любуясь. Как вдруг раскрылись двери, и выходит девушка: в руках у нее шкатулка.
— Ванг-ки, — говорит она, ему улыбаясь, — возьми эту шкатулку, а как вернешься к себе, тотчас и открой.
Ванг-ки забрал шкатулку, пообещав все точно исполнить. Заглянул в свое зеркальце и очутился у себя дома под фиговым деревом.
Да так умаялся, «дай, думает, вздремну, с дороги не мешает!» Не раскрывая, поставил у себя в головах шкатулку, потянулся, и заснул крепким сном.
И видит Ванг-ки: шкатулка сама собой раскрылась, и выходит из нее девушка. Сама печаль в ее глазах.
— Ах, Ванг-ки, — сказала она, — не открыл ты шкатулку, не исполнил моей просьбы, быть мне за то навек пленницей стеклянного царства.
Уж как огорчился Ванг-ки, что не исполнил просьбу девушки. Открыл глаза, и первое — к шкатулке.
Но ни девушки, ни шкатулки не было, все развеялось и как сон ушло.
Рису оставалось на самом донышке в глиняной миске всего-то одна рисинка, но китайцу и одна рисинка что нам полная тарелка с верхом. Ванг-ки подцепил рисинку на палочки и насытился. И опять лег под фиговую тень лежмя лежать. И стало его морить. А он в зеркальце уставился; глядит, не оторвется.
И видит, озеро, а на озере лодка качается. Он в лодку, и поплыл.
Плывет Ванг-ки по озеру мимо хрустальных берегов, а над головой пестрым облачком бабочки, из настоящей чесучи. Поманило его: «дай-ка, думает, поймаю одну». Протянул руку схватить, и сорвался. Лодка опрокинулась. И он пошел ко дну.
А там, на самом дне, стоит дворец, и такой яркий, не сравнить с хрустальным, что ему на зеркальной дороге попался. Вдруг раскрылась дверь, и выходит к нему девушка. И как давеча, так и теперь, подавая шкатулку, она улыбнулась ему.
— Ванг-ки, — сказала девушка, — если до первой звезды не откроешь шкатулку, я навсегда останусь пленницей у злого волшебника в стеклянном царстве. Сегодня последний срок!
Взял Ванг-ки из ее рук шкатулку и уж как обещался: «не забуду, до первой звезды открою». И заглянув в свое зеркальце, в тот же миг очутился под деревом у себя дома.