При выезде из леса Могучий придержал лошадь, объяснил брату дорогу, подал ему руку на прощанье и сказал: «Мустафа, ты нечаянно стал гостем разбойника Орбазана, не считаю нужным тебя убеждать не выдавать того, что ты видел или что слышал. Ты несправедливо претерпел муки смертельного ужаса: я обязан тебе вознаграждением. Возьми на память этот кинжал: если тебе понадобится помощь, пошли его ко мне и я поспешу к тебе на выручку. А кошель может понадобиться тебе доро́гою». Брат сердечно благодарил его за великодушие, взял кинжал, но отказался от кошелька. Орбазан еще раз пожал ему руку, словно невзначай уронил кошелек на землю и как стрела пустился к лесу. Мустафе ничего другого не оставалось как поднять кошелек. Он был поражен щедростью своего нового друга, до того значительна была оставленная сумма. Тут он благодарил Аллаха за спасете, поручил его милосердию благородного разбойника и с радостным сердцем поскакал в Бальсору.
Лезза замолк и посмотрел на Ахмета. «Что-же, если так, я смягчаю свой приговор насчет Орбазана», — сказал тот, — «надо отдать справедливость, что он прекрасно поступил относительно твоего брата».
— «Он поступил как добрый мусульманин!» — воскликнул Мулей; — «но надеюсь, что повесть твоя на этом не закончилась. Мы все, насколько понимаю, жаждем узнать, что случилось потом с твоим братом и освободил ли он сестру и прекрасную Зораиду?»
— «Если вам не наскучило слушать, я охотно буду продолжать».
В полдень следующего дня Мустафа въезжал в ворота Бальсоры. Не успел он сойти с коня, как осведомился, когда открывается невольничий рынок в Бальсоре. Оказалось, он опоздал на два дня. Вокруг все выражали сожаление, говорили, что он много потерял, что торг шел необыкновенно хорошо и что в последний день привели двух невольниц такой совершенной красоты, что все глаза на них проглядели. Порядочно ссорились и спорили из-за них и заломили наконец такую цену, что только теперешнему их хозяину под силу. Мустафа подробно расспросил о невольницах и убедился, что это те, кого он искал. Ему сообщили также, что человек, который их обеих купил, жил в сорока часах езды от Бальсоры и звали его Тиули-Кос. Он был очень знатный и богатый, но уже пожилой человек; был раньше наместником калифа в Бальсоре, а теперь удалился на покой.
Первою мыслью Мустафы было сесть на коня и лететь вслед за Тиули, который был всего на день пути впереди его. Но потом он рассудил, что один он все равно ничего сделать не может, так что лучше придумать что-нибудь другое. Тут ему встало на ум воспользоваться сходством своим с бассою Сулиейки, чтоб под именем последнего проникнуть в дом Тиули-Коса и попытаться спасти девушек. Он нанял нисколько слуг и коней, достал себе и слугам великолепные одежды и отправился во дворец Тиули. Дворец был расположен в красивой долине и окружен высокими стенами, над которыми лишь слегка возвышались постройки. Мустафа подчернил себе бороду и волосы, а лицо подкрасил, так что до неузнаваемости стал похож на казненного басса. Одного из слуг он послал вперед просить ночлега от имени басса Сулиейки. Слуга вернулся в сопровождении четырех невольников. Они взяли под уздцы лошадь Мустафы и повели его к замку. Там четверо других слуг ввели его под руки по широкой лестнице во дворец.
Тиули приветливо встретил гостя, угостил его на славу и очень доверчиво отнесся к нему. После обеда Мустафа осторожно навел разговор на вновь купленных невольниц; Тиули восторгался их красотою, и жаловался только, что они очень грустны, но что это, вероятно, обойдется. Брат был вполне счастлив и лег спать с самыми радужными надеждами.
Спал он может быть не более часа, когда его разбудил яркий свет прямо в глаза. Он вскочил и первую минуту думал, что все это сон: перед ним стоял с лампою в руке и с отвратительною улыбкою на безобразном лице темнокожий карлик Орбазана. Мустафа щипнул себя за руку, дернул за нос, чтоб убедиться, что не спит. Видите не исчезало. «Что тебе надо от меня?» воскликнул Мустафа, соскакивая с постели. «Не волнуйтесь так, прошу вас!» начал тот. «Я угадал, зачем вы здесь. Да к тому же ваше приятное лицо было мне памятно, хотя, клянусь честью, если б я собственноручно не помогал вешать бассу, вы бы и меня провели. А теперь я зашел предложить вам небольшой вопрос».
— «Прежде всего объясни, как ты сюда попал?» — остановил его Мустафа, в ярости, что его открыли.
— «Сейчас, сейчас! Я не мог больше уживаться с Могучим и потому бежал. Но ведь ты, Мустафа, был, собственно, причиною нашей ссоры и потому должен отдать мне в жены свою сестру и я помогу вам бежать; а если не отдашь — я бегу к своему новому господину и объявляю, кто такой новый басса».