Я видела кучку рассортированных камней и в голове всплыл давний вопрос.
— Тамиза, а кому вы поставляете эти камни? — задала я наконец вопрос, крутившийся в моей голове долгое время после первого знакомства со сказкой «Белоснежка».
— А ты наблюдательна, — улыбнулась в полутьме она и вокруг её глаз образовались морщинки. Сейчас она выглядела пугающей, а не доброй, но я успокоила себя тем, что Тамиза не желает мне зла, и принялась слушать, — Мы торгуем с Балхаром.
Вспомнив пару уроков по географии от принца, я поняла, что речь идет о самом южном государстве Фабэллы и немного озадачилась.
— Почему с ними? И как вы это делаете? — я задала правильные вопросы, ведь по словам того же Бланшета, между Мидхаэном и Балхаром есть Миренар, да и торговать с государством, в котором ты живешь, или с тем, который ближе, логичнее.
— Умница, детка. — похвалила меня громко она, привлекая внимание работающих девушек. — Но все проще: Балхар богат, а его шейх щедр. Щедрее Августа Хаэна и честнее Инкера.
Мне пришлось напрячь свою память, чтобы вспомнить, про кого говорит Тамиза. И я кивнула, отметив королей Миренара и Мидхаэна.
— А торгуем мы простым способом. Думаю, ты не заметила, что мы преодолели огромное расстояние к горам за пол часа. И сейчас мы находимся у основания Непреодолимых гор. Недалеко отсюда есть маленькая бухта, в которой раз в две недели останавливается корабль. — Тамиза еще раз улыбнулась, а я наконец-то поняла то, что не давало мне покоя, — У тебя есть время на последний вопрос, моя дорогая.
И именно в этот момент Ализа запела и все подхватили методичную мелодию: «Хей-хо, хей-хо…». Сначала я вздрогнула от резкого звука кирки и песни, но потом поняла, что это привычное для них дело.
— Зачем они поют? — последний вопрос был именно таковым.
— Чтобы в случае опасности убежать. — спокойный ответ Тамизы меня испугал.
— Опасности? — хлопнула я глазами.
— При изменении соотношения газов меняется скорость звуков и частота. Звук свиста изменится. Ализа знает это и сообщит в случае опасности, — посмотрела вглубь пещеры она и я увидела, что она смотрит на Соню, — Главное, чтобы не заснула Лейла. Бывало такое, что мы перепугались из-за её сна и выбегали, а оказалось, что она просто заснула, а не надышалась газа.
— Ха-ха! — слегка нервно засмеялась я, глядя на дивной красоты стены. — Думаю, мне пора и Бланшет меня заждался.
— Иди, Эстелла, а мы пока поработаем. — кивнула мне Умник и проводила меня взглядом, пока я шла в сторону выхода, слегка уже настороженней смотря на своды пещеры.
Я вышла из темной шахты и зажмурилась от яркого света, резавшего мне глаза. Постояв немного у входа, я собралась и направилась в сторону дома, следуя полету своего друга, который внезапно обнаружился на ветке одного из деревьев.
Я не могла поверить, что Лес способен и на это. Сокращать пространство…
«А темный лес так может?» — задумалась я, неожиданно подумав о тёмных ведьмах, когда уже подходила к крыльцу дома.
Внезапно всё во мне напряглось. Магия внутри создавала резонанс и подталкивала меня поторопиться. Я сорвалась с места и наконец увидела, что заметила моя сущность раньше меня.
На пороге дома стоял Бланшет, как вкопанный, а какая-то сгорбленная фигура передавала ему кроваво-красное яблоко в руки.
Я бежала сломя голову, но понимала, что не успеваю. Я смотрела беспомощно на него и видела своих друзей во время битвы при замке Лаэрта. Я слышала фантомный запах крови, несясь со всех ног к Бланшету и ведьме, но было поздно.
—Спаси… — его губы беззвучно прошептали слова помощи, а руки уже подносили красное яблоко к ним, делая первый укус.
Я понимала, что это то, чего я боялась, и не успевала вырвать яблоко из его рук.
Кто-то в плаще засмеялся, а я взорвалась, когда тело Бланшета начало падать на землю. В этот момент в моей груди что-то хрустнуло. Что было дальше, я плохо помню.
16 Глава, или Битва.
Медленно падало на траву в саду тело Бланшета. Цвет его лица становится с каждой секундой всё бледнее, а цвет губ с красного синел до мертвенного оттенка. А голубые глаза уже не сияют жизнью.
Во мне ломалось внутри что-то такое, что раньше было важным. Сила внутри взбунтовалась, пока я приближалась к неестественно лежащему принцу и фигуре в плаще.
«Ведьма» смеялась, продолжая мой внутренний крик агонии. Боль становилась сильнее. Зрение стало вдруг почти совершенно ясным, а вокруг нарастало сильное головокружение. Внутри же нарастало раздражение и омерзение к самой себе.