Но жизнь и ночь все равно сделали по-своему.
Из кустов, прикрывавших маленькую полянку, где резвились ежата, вдруг раздалось невнятное бормотание, и большая темная тень стала ломиться сквозь кусты.
— Мама! — вскрикнул младший ежонок. — Это же лис-шаман!
— Не говори ерунды, — отрезал старший, хотя иголки у него дрожали не меньше, чем у младшего. — Лис-шаманов не бывает!
— Ну да! А помнишь, папа рассказывал: они обманом заставляют повернуться ежиков пузиком, а потом съедают!
— Ты все еще веришь в сказки? — прищурился старший ежонок. — Скажи еще, что веришь в сову-подземку!
Тут из других кустов вылетело что-то лохматое и завыло хриплым голосом, а потом захохотало, прыжками перемещаясь по полянке.
— Сова-подземка! — еле слышно пискнул младший ежонок.
— Их не бывает, — неуверенно промямлил старший ежонок, стараясь скрыть дрожь в лапках.
Существо очередной раз прыгнуло и оказалось в лунном свете.
— Мама? — неуверенно произнес старший ежонок.
— Дети? — удивленно прищурила глаза-пуговки мама-ежиха.
— Мама, там чудовище! Там лис-шаман! — Младший ежонок прижался к ежихе и показал на кусты, с которыми все еще боролся темный силуэт. — Он заставит нас повернуться животиками кверху и съест?
— Это мы еще посмотрим, — ощетинилась мама-ежиха.
Кусты наконец поддались, и на полянку, освещенную подглядывающей луной, вывалился…
Когда семья ежиков добралась до домика, они расположились у камина и наперебой рассказывали, кто и что пережил этой ночью.
— Мама, мы понимаем, что ты очень переживаешь из-за нас, но мы совсем уже большие, и с нами ничегошеньки не случится, — сказал старший ежонок.
— Да! — поддакнул младший. — Мы почти победили лиса-шамана!
— Храбрецы мои, — улыбнулась мама. — Теперь я вижу, что в лесу с вами ничего не может случиться, кроме… папы. Но спать все равно нужно. Как иначе вы вырастите такими же большими и сильными, как… папа?
— Мы не умеем спать! Мы разучились спать! — завели было ежата…
Но потом младший сладко зевнул, а старший, посмотрев на него, махнул лапкой.
— Мы пойдем спать, но обещайте, что каждый вечер будете играть с нами в лиса-шамана и сову-подземку?
Ежики, мама и папа, переглянулись и утвердительно кивнули.
6
Сказка, которая вышла на сцену и провозгласила, что каждый из нас сказочник — в своем деле
В небольшом городке, где обитали волшебники, жил… правильно, маленький волшебник.
Трудно быть волшебником, когда все вокруг тоже волшебники. То и дело мимо носа пролетает прямо по воздуху какой-нибудь важный спешащий волшебник или кто-то переносит тебя туда, куда тебе не надо, только потому, что ты стоишь на месте, где этот кто-то собрался приземлиться.
Но вы не думайте, что все волшебники — невежливые хулиганы. Просто они очень спешат. Им нужно развить и использовать свой талант с пользой. А разве можно все успеть, когда жить тебе отведено всего триста лет?
А вот маленький волшебник, назовем его Амадиник, никуда не спешил. Талантом Амадиника было создавать иллюзии. Прекрасные и воздушные. Яркие, сочные, сверкающие и великолепные. Но все иллюзии так недолговечны. Поэтому никто не требовал, чтобы Амадиник развивал и применял свой талант на благо городу.
А город, хоть и был небольшим, расцвел под руками волшебников, и даже сам император той земли немножко завидовал горожанам. Пару раз правитель планировал захватить и присвоить город, но останавливали его две причины: боялся император, что не справится с волшебниками и с позором будет изгнан. А еще он немного опасался, что не справится, то город увянет без волшебников. И зачем он тогда такой нужен?
Вот и сидел император в столице своей империи и потихоньку завидовал.
Амадиник, конечно же, ничего не знал об императорских желаниях.
Он просто брел посреди снующих туда-сюда волшебников. И вдруг его посетила мысль:
— Если я не могу быть волшебником, может, я смогу быть обычным человеком?
Забросив все свои дела, Амадиник завернулся в старый мешок, скрывший его яркие одеяния волшебника, и отправился в столицу империи.
Там тоже было много спешащих людей. Разница только в том, что здесь все люди могли передвигаться только по земле. Воздух и подпространства были им недоступны. И оттого, наверное, они были угрюмы и в три раза более деловиты, чем волшебники.
Амадиник подошел к старушке, которая остановилась передохнуть, и вежливо спросил: