- Чего? - опасливо поёжился мужчина.
- Не бойся, приставать не буду, - усмехнулась Мария. - Я тут подумала и решила, что тебе лучше без неё. Закаляться будем, да и цвет у тряпочки противный.
- Чтоб ты понимала ещё, - буркнул Толик, всё же избавляясь от требуемого предмета одежды. - Фирменная вещь, благородного горчичного оттенка, не дешёвка какая-нибудь, бутик. Франция.
- А будешь бубнить, примеришь сарафанчик с китайского рынка в жизнерадостно розовых тонах. В чисто воспитательных целях, - положа руку на сердце, пообещала пегая. - Нет. Мне не нравится, как ты её стащил. В человеке всё должно быть прекрасно... Давай по новой: грациозно, легко, играючи... а не так, словно ты с бодуна пытаешься штаны через голову снять.
Уже на двадцать первой попытке домашнего стриптиза, Толик укрепился в мысли, что бабам власть давать нельзя, на двадцать пятой вспомнил байки бывалых про армию и противогаз, на двадцать девятой порадовался, что баб в армии нет, и решил-таки «нечаянно» порвать чёртову тряпку, но на сей раз золушка результатом удовлетворилась.
- Н-да, с грацией у тебя, конечно, проблемы. Бедненький, ничейный, никто с тобой не занимается, - пряча смешливые огоньки в глазах, сочувственно протянула Мария, наблюдая за пыхтящим от злости мужчиной. - Но бог с ней, потом потренируемся, - вздохнула она. - Ложись уже...
- Я бить себя не дам. Даже не мечтай! - решительно упёрся директор, чуя что-то неладное в её возне с большим клетчатым баулом. - Что у тебя там? Покажи! Кнуты и плётки с собой таскаешь? Ножи, лезвия, зажимы... А может, и ещё чего покруче?! Учти, штаны не сниму! На задницу даже не заглядывайся!
- Нельзя столько порнухи на ночь смотреть, - укоризненно покачала головой девушка. - Для психики вредно.
Раскрытый баул подпихнули поближе к Анатолию, и тот самозабвенно занырнул туда почти наполовину. Сходу криминал обнаружить не удалось: кофточки, лифчики, пластинки от комаров, фонарик, косметика, батарейки... Содержимое обычной дамской сумочки, но только очень больших размеров.
- Всё? Успокоился? Теперь не страшно перед девушкой на кровати полежать? - слабо улыбнулась Мария. - Тогда вытягивайся и расслабляйся. Как ты и хотел, будем развиваться и повышать культурный уровень, а заодно и полезное с приятным совместим.
Что именно относилось к приятному, по мнению мучительницы: документально-научный фильм о творчестве художников авангардистов начала ХХ века или привязанные к изголовью руки, для Анатолия осталось загадкой. Кстати, моток бельевой верёвки появился-таки из недр бездонного баула, и мужчина подозревал, что это не последняя подлянка китайского мешка. Правда, то, что касалось пут, для директора всё же было в некотором роде близко. Ещё бы, ценный навык, оконченные с похвалой тренера курсы... Вот как тут было промолчать, когда дилетантка-самоучка принялась что-то криво вязать на его запястьях? Да ещё и затянула слабо, оставив относительную свободу движений.
- Уж если взялась что-то делать, то делай это хорошо, - изрёк Анатолий после непродолжительной борьбы с распирающим желанием показать, «как надо». - Притягивай к спинке крепче, а с такой привязкой я даже сесть могу. Подтяни!
Девушка перевела взгляд от экрана ноутбука к неспокойной жертве и устало вздохнула.
- Слушай, тебя, наверное, даже когда убивать будут, ты возмущаться станешь, что делают это неправильно. Тебе ведь целый час так лежать, руки затекут.
- Глупости, - насмешливо фыркнул директор. - Знаешь, какая у меня закалка? А сколько тренировок за плечами? То-то... Тяни!
Мария хмыкнула и убавила длину верёвки, выше задирая руки мужчины.
- Ещё! - поведя плечами, подёргался Толик. - Ещё! Вот, так правильно, так хорошо, - успокоился он, наконец, получив желаемое. - Давай-ка, я тебе на будущее расскажу, основные правила работы с верёвкой...
- Хороший мой, ты вроде два часа собирался учиться... а не учить, - зашла с боку Мария, пальцем обрисовывая мужской пупок. - И доказать, что сам способен кого-то слушать и слушаться. По программе у нас фильм про искусство, так что будь добр, лежи и смотри. Потом перескажешь. Справишься?
Анатолий проводил взглядом удаляющуюся в сторону кухни девушку и саркастически поджал губы. Вот ведь... посмотрела-то как... как на умственно отсталого. С нежностью и глубокой жалостью к неполноценному. Типа на тебе мелки, если уж с рисованием не выйдет, так хоть кальция наешься. И фильм ещё этот дурацкий... Мужчина раздражённо выдохнул и честно уставился на экран. Силы воли хватило минут на пятнадцать. Кубизм, фовизм, беспредметность, пастообразная манера письма, влияние Ван Гога и цветные пятна, свободно плавающие в супрематическом пространстве... Дичь полная! Толик бы даже уснул, если бы руки не ломило.