В добившемся успеха полуизолированном автономном городском районе установились доверительные отношения между всеми жителями, включая руководство. Нарушающие свободу личности процедуры обеспечения безопасности принимаются всеми как должное, поскольку исходят из заботы о людях и соблюдают все прочие их права. Поддерживаются, в том числе организационно и финансами, полезные экономические начинания жителей и переселенцев. Начальный этап создания таких автономий вызывает конфликты с окружающим населением, которое отчасти завидует жителям, отчасти ненавидит их. В результате формируется новая сплоченная общность, члены которой ощущают себя отличными от всех остальных (Ларри Нивен, Джерри Пурнель "Клятва верности"). Это возможный способ подготовки объединенных одной целью коллективов людей-единомышленников к автономным космическим полетам.
Длительные пилотируемые космические полеты представляют другой, психологически отличный от большого города вариант скученности, когда ограниченная по составу группа вынуждена все время заниматься одними и теми же однообразными делами, видеть одни и те же лица, ощущая отрыв от всего человечества, накапливая усталость и раздражение. Здесь дорог и незаменим каждый человек, длительные и глубокие конфликты непозволительны, потому что они наносят моральный ущерб отдельным людям и всему коллективу. В этих условиях резко возрастает роль руководителей, в том числе неформальных, особенно в ситуациях, кажущихся безвыходными, когда многие люди теряют цель жизни. Умелые предводители вовлекают коллектив в новые занятия, ставят перед ним трудные задачи, улучшают психологическую обстановку, мотивируют остальных. Волей-неволей им приходится быть одинокими и нести тяжелейшую дополнительную нагрузку (Пол Андерсон "Тау ноль"). Прикладная социопсихология и менеджмент в небольшом коллективе, какими они видятся автору. Если фантазировать дальше, то автоматизация функций обслуживания и ремонта с переводом основной части людей в анабиоз и дежурством немногочисленных сменных команд (Энн Маккефри "Заря драконов", Ларри Нивен "Подарок с Земли") была бы намного удобнее и экономичнее. Вероятно, конфликтов стало бы меньше при не столь длительном общении в постоянных сочетаниях. Близки к этому случаи попадания группы людей в кратковременные критические ситуации, где главная задача - избежать паники (Артур Кларк "Лунная пыль"). Подобные идеально-героические описания поведения людей в коллективах встречаются чаще, но среди них грозным предупреждением выглядит пример установления диктатуры малочисленной, но вооруженной командой прибывшего на место назначения колонизационного космолета, которой не могли противостоять проснувшиеся после анабиоза остальные безоружные колонисты (Ларри Нивен "Подарок с Земли").
Справиться с насилием якобы способны успехи будущей психологии, обеспечение населения продуктами питания и регулирование его численности введением контроля рождений и предотвращением случайных зачатий (Ларри Нивен "Воители"). Пока эти рецепты одновременно не проверены на практике в широких масштабах. Похожая умиротворяющая роль приписывается растущей цивилизованности, хотя здесь успех тоже приходит не сразу. Любопытный социально-литературный эксперимент на эту тему поставил Пол Андерсон. В долго находившейся в изоляции земной колонии развилась оригинальная культура, в которой работа, развлечение, искусство и личная жизнь составляют единое целое. Злоба и ненависть неизвестны, личность и общество не противостоят друг другу, государственные структуры отсутствуют. Искусство и литература исключительно радостные, в них нет трагического. Страдания и смерть близких переносятся сдержанно. При достаточно высоком уровне жизни население стабилизировано по численности на уровне, безопасном для природы. Для ее сохранения люди отказались от ферм и сконцентрировались в городах. Ездят здесь на электромобилях, а за проложенными дорогами и тропами ухаживают многофункциональные роботы, они же охраняют людей. На охоту ходят с луками и стрелами и только ради необходимой еды или для защиты урожая. Но оказывается, что вежливые, боящиеся самой мысли о насилии люди этой планеты в определенное время легко могут стать полностью невменяемой, неразумной толпой. Такая толпа моментально превращается в агрессивное стадо и может растерзать постороннего или случайно попавшего под руку и даже убить собственных детей. Поэтому незадолго до наступления длящегося несколько дней такого периода они оставляют своих малышей и престарелых под надзором и защитой роботов, изолируют под автоматической защитой всю имеющуюся технику и уходят в близлежащие священные города-лабиринты с большим количеством мест для укрытия одиночек и малых групп, пока не пройдет срок всеобщего помешательства. Дома в городах построены хорошо защищенными, чтобы выдержать возможный всплеск буйства при внезапном наступлении невменяемости, а удаленные фермы пришлось забросить из-за их уязвимости в такое время. Когда-то эти приступы помешательства были нерегулярными и непредсказуемыми, но со временем колонисты догадались приурочить их к наступающим раз в несколько лет периодам цветения местного растения. Аромат этих цветов благотворно влияет на толпу, погружая ее в мир почти безобидных грез, снижая уровень агрессивности и помогая снять напряжение в ходе длительных общих танцев. Но если что-то или кто-то вмешивается в эти грезы, люди снова становятся нерассуждающими, невменяемыми и всесокрушающими существами. По этой причине они выжили только в климатической полосе произрастания этого растения, смягчающего проявления агрессии. Их память почти не сохраняет воспоминаний о случаях жестокости в подобные периоды, напротив, считается, что при этом наступает самый большой праздник, во время которого они сами становятся Богом. Цена перевоплощения в такое божество - то, что с праздника возвращаются не все, некоторые погибают в спонтанных вспышках насилия. В колонии эта тема табуирована, и соответствующие расспросы посторонних не поощряются ("Ночное лицо").
Конечно, полный вымысел, в том числе в отношении путей, способных привести к такому образу жизни, но он отражает реальную психологическую ситуацию: если люди долго сдерживают или подавляют свои эмоции, это может окончиться страшным по своим последствиям взрывом бесчинств. Поневоле задаешься вопросом, что хуже: такой редкий, сконцентрированный во времени жестокий выплеск накопившихся напряжений и эмоций либо более или менее равномерно распределенный? Пол Андерсон подтверждает также мнение, что налет цивилизованности тонок даже на современном человеке, и стоит обществу дать слабину или сравнительно небольшому проценту его индивидов чуть качнуться в прошлое, как в людях просыпаются не знающие удержу звери, чудовищно опасные возможностью совершения самых страшных поступков и действий. Это понимал Дэвид Брин, указавший, что предоставление людям канала выброса агрессии в виде безобидных дублей-големов лишь повышает уровень агрессивного поведения, люди "подседают" на насилие как на наркотик ("Глина"). Кстати, именно этим опасны затянувшиеся серьезные социальные конфликты, особенно с применением оружия, когда само насилие порождает свою дальнейшую эскалацию, а его рецидивы возможны даже после прекращения такого конфликта. Скопление возбужденных масс людей также быстрее приводит к преступлениям (Ларри Нивен "Синдром толпы"), а ситуация безнаказанности - к анархии и спонтанному разгулу насилия (Ларри Нивен "Вуаль анархии"). Или все же можно обойтись без него?
Как возможный пример общества без насилия, Алан Дин Фостер описал инопланетян-квози, которые когда-то также прибегали к агрессии и насилию для разрешения противоречий между собой и затевали войны. Со временем они полностью отказались от таких варварских способов, а зарождающиеся конфликты стали гасить в самом начале сублимацией агрессии в подчиненных строгим правилам ритуальным поединкам-танцам. В них соперники нападают друг на друга, в том числе словесно, стараясь достичь максимального накала схватки, но без нанесения телесного вреда. Если они допускают даже малейшее прикосновение, это приводит к автоматическому прекращению схватки с поражением виновного в прикосновении. Тем же целям успешно служит живопись квози, перенасыщенная вымышленным кровопролитием ("Квози"). Очевидный недостаток этого способа заключается в том, что последствия психологических травм от словесных оскорблений могут быть столь же тяжелыми, как и от телесных, и какие из них хуже, заранее неизвестно. Люди могут находить выход агрессивным наклонностям также в имитации охоты своих сильно уменьшенных подобий на термитов, пауков и других опасных членистоногих с весьма правдоподобной передачей испытываемых ощущений самим участникам (Чарлз Шеффилд "Объединенные разумом"). К сожалению, не исключено, что они предпочтут совсем иной вариант, например, когда доступная с детства телевизионная пропаганда насилия приведет к тому, что ради достоверности роль жертв в популярных многосерийных смертельных телешоу будут исполнять не роботы, а живые актеры, которых воскрешают после гибели (Алан Дин Фостер "А что выберут простые люди"). Или не воскрешают, как в случае популярной трансляции недельного полупостановочного преследования убийцами готового на смерть добровольца (Роберт Шекли "Премия за риск").