Многочисленные находки медных и бронзовых орудий и оружия в верховьях Енисея, в Минусинской степи и на Алтае, свидетельствуют о существовании по южному краю тайги ряда охотничьих племен, занимавшихся добычей и обработкой металла. Типы оружия, орнаментации, и общий характер этих бронзовых культур, чрезвычайно похожих друг на друга, сближают их с Ананьинской культурой на Волге и Каме. Эти охотничьи и металлодобывающие племена, объединенные общими условиями существования, образовывают параллельную кочевникам полосу лесных культур. Связанные с очагами древних классических цивилизаций постоянной торговлей, кочевники вовлекают в торговый и культурный обмен своих северных соседей — лесных охотников. В Доуральской России, по рекам, через степи, шел оживленный торговый путь, по которому везли на юг мед, воск и меха. Вся поступающая в Китай с севера пушнина несомненно проходила через посредничество кочевников.
Еще более важное значение для степи имели металлодобывающие центры, связанные с этими лесными племенами. Достаточно хорошо установлено наличие очень больших и древних разработок металла, гл. образом меди, олова и золота, на Урале, Алтае и в верховьях Енисея. Хотя тайга и представляла непреодолимое препятствие для проникновения на север кочевых племен, необходимость иметь в своем распоряжении добычу металла толкала кочевников на завоевания также и в области леса. Покоряя и подчиняя лесные племена, кочевники никогда не стремились вытеснить или уничтожить их, оставляли их на местах, облагая лишь данью или обязательством доставлять необходимые кочевникам количества металлических изделий. Устанавливается таким образом сложное сожительство промышленного населения с кочевой средой. Большое количество золотых вещей, находимых в скифских гробницах, и особенно в разграбленных еще в XVIII веке курганах западной Сибири, на Иртыше, свидетельствуют о значительном количестве золота, добывавшегося и ходившего по рукам среди кочевников в качестве украшений, оружия, наборов поясов, и даже конского снаряжения. Большая часть этого золота шла из золотых приисков Сибири и Алтая, несомненно находившихся во власти кочевых орд.
Связь полосы лесных культур со степью обнаруживается и в общем влиянии кочевнического звериного стиля на орнаментику и типы бронзовых изделий Минусинской, Алтайской и Ананьинской культур. Эта зависимость лесных культур от кочевнического влияния еще более увеличивает их внутреннее сходство.
Более сложной представляется картина взаимоотношений кочевого мира на его южных рубежах, с земледельческими цивилизациями. В этих отношениях преобладают два положения: или отчаянная война и непрерывный грабеж кочевниками земледельческого населения, или же очень оживленные и интенсивные торговые сношения на рубежах, разделяющих два громадных мира — мир кочевой и лесной культуры с одной стороны, и мир оседлых классических цивилизаций с другой. Восточная часть степей (нынешняя Монголия) сталкивалась почти исключительно с Китаем (о чем придется говорить более подробно во 2-ой главе). Характер отношений земледельческого Восточного Туркестана с кочевниками начинает выясняться для нас только со II века до P. X.