- Дело в том, что она не очень... склонна к общению, на данный момент, - сдала я маму. - Всякие личные проблемы вгоняют ее в депрессию, понимаешь?
- Оу... - Он взглянул на меня. - Но я умею сопереживать.
Отлично.
- Очень неприятные личные проблемы, - добавила я - Тебе не захочется всё это выслушивать.
- Я всё понимаю. Ты её защищаешь. Для вас обеих это очень сложно.
- Что сложно?
- Ну... - он сконфуженно посмотрел на меня. - То, что твой отец сейчас не рядом с вами.
- Не думаю, что это для нее это тяжело, - сказала я. Я почувствовала на себе его взгляд.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что это то, чего она хотела. Она всегда получает то, что хочет. А потом начинается ебаная путаница, и она начинает ныть по этому поводу, - я спокойно посмотрела на него. - Мне нисколько ее не жаль.
Даже если Альдо ошеломила моя бессердечность, он не подал вида. Он взял меня за руку, как будто мы уже пара, которая превращается в "НАС". Я почувствовала, что он постепенно притягивает меня к своей груди, почувствовала тепло, исходящее от него.
- Судя по моему опыту, не все так просто, - тихо сказал он.- Может быть, стоит попытаться понять ее?
- Вот не похуй, - я чуть не рассмеялась ему в лицо, но вместо этого приложила руку ко лбу и закрыла глаза.
- Эффи, ты в порядке?
- Просто голова немного кружится, - соврала я. - Это всё от жары.
Он прикоснулся к моей щеке тыльной стороной ладони.
-Ты чуть-чуть горячая. Вы, англичанки, такие хрупкие существа, - сказал он, покачав головой.
Наши глаза встретились. Я выдержала его взгляд. Глядя на его полные мягкие губы, смуглые скулы, глаза с тёмными ресницами, мне захотелось, чтобы он поцеловал меня. Но он взял меня за руку и повёл через мост вниз по мостовой, назад к дому. Войдя, я застала маму за столом на кухне, пьющей самбуку с какой-то старушенцией.
- Это Флоренс, - сказала мама. - Она из соседней квартиры. Флоренс, это моя дочь Эффи.
Она выглядела совсем древней (старушка, не мама, хотя последние месяцы взяли своё), кожа была сплошь покрыта морщинами, но сидела она прямо, крепко сжимая кружку в руке.
Она была худая как щепка, а её белоснежно-белые волосы были собраны в пучок на затылке. На ней было серо-голубое платье и тройная нить чёрных бусин в том месте, где была бы ложбинка, будь у неё хоть какие-то сиськи.
- Рада познакомиться, - сказала Флоренс.
- Я тоже. Классные бусы.
Она потянулась чтобы пощупать их.
- О, спасибо. Милые, правда? Натуральное чёрное дерево. Полагаю, сейчас бы это не одобрили, но мне они достались в 70-х. Натуральное ведь ничем не заменишь, правда, Эффи?
- Нет, наверное, - ответила я.
Пиздец, мы проехали тысячи миль, чтобы попасть в Италию, а мама умудрилась подружиться здесь с дряхлой сплетницей-англичанкой. По её словам, Флоренс переехала сюда из Лондона 10 лет назад.
- Мой муж был итальянцем, но всю жизнь прожил в Уимблдоне, - сказала Флоренс. - Когда он умер, мне страшно захотелось пожить в Италии. Это был эдакий мой каприз.
Мда.
- Я выбрала Венецию, потому что это место, где мы впервые занимались любовью. Второго сентября, за день до объявления войны. Экстаз перед агонией, так сказать. Бенито был потрясающим любовником. И пальцы у него были красивые.
Окей, возможно, она начинала мне нравиться.
- У тебя есть любовник? - спросила Флоренс, едва я села за стол. Мама прыснула со смеху. Я на мгновенье вгляделась в лицо старушки: она это серьёзно?
- Не совсем, Флоренс, - ответила я. - А у вас?
Флоренс засмеялась и в конечном итоге зашлась кашлем, хрипя как десяток мотоциклистов. Постучав себя по груди, она сказала:
- Ха-ха, твоя взяла, Эффи. Увы, те времена минули. Боюсь, ни душа, ни тело не хотят больше этого. Теперь, чтобы уснуть, я играю в судоку.
- Неплохой совет, Флоренс, - сказала я, не в состоянии больше сдерживать улыбку. - Я попробую как-нибудь на досуге.
Ночью я никак не могла уснуть, лежала без сна часами. Что-то среднее между Альдо, Фредди и Куком, какой-то гибрид, бесцеремонно вторгся в мои мысли, в мое тело. Я ласкала себя пальцами.
Я хотела, чтобы он был везде. Я хотела проснуться рядом с ним.
Emily
Пятница, 7 августа. Курортный городок Бордо, Франция
- О, привет, - громко сказала Кэти, тряхнув волосами, как игривая Шотландская пони. - Что это тут у нас?
Это был четвертый день нашего веселого семейного отдыха, но первый день здесь, на Батлинс-де-ла-Мер. Мы остановились в Лионе у Сесиль и Эда (друзей мамы и папы) на несколько дней. И нам с Кэти отлично удавалось избегать друг друга.
Помогло то, что девятнадцатилетний сын Сесиль по имени Фабьен трахал её в своей спальне большую часть времени. Джеймс, конечно, не самая лучшая компания, но, по крайней мере, я могу ударить его, когда он раскрывает свой рот.
Теперь мы с Кэти толерантно терпели те редкие моменты, когда мы находились рядом. Мы сидели на декоративном холме из камней за пределами нашего коттеджа, наблюдая за вновь прибывшей семьей, которая поднималась по направлению к нам. Симпатичный паренек с кудрявыми темными волосами и длинными загорелыми ногами нес надувной матрас и огромный рюкзак.
Кэти откинулась назад, облокотившись на руки, вытянув ноги так, чтобы они казались длиннее и тоньше, чем на самом деле. Паренек продолжал подниматься по ступенькам. Кажется, он не слышит ее, даже ни разу не взглянул. Непруха, Кэти.
- Эй! - резко сказала она. - Ты ослеп и оглох, или как?
Он остановился и покосился на нее.
- Что?
- Забей, - ответила Кэти. Она встала и отряхнула песок с задницы. - Неудачник.
С высокомерным видом она спустилась с камней на пляж.
- Какая прелесть, - он глянул на меня, присмотрелся и поднял брови от удивления. - Господи, да вас двое!
Впервые за четыре дня я рассмеялась.
- Не обращай на нее внимания, - сказала я, протягивая свою руку. - Мы совсем не похожи. Я Эмили.
- Джош.
Он такой привлекательный, даже я так думаю, пусть я и лесбиянка. А Кэти упустила такого парня, хотя и трясла тут перед ним своими пышными формами.
Он оглянулся на нее, сердито шагавшую по песку.
- Твоя сестра знает, что сквозь ее юбку видны стринги?
Он мне уже нравился.