— Щит и браслет! — крикнул Ролин, подбегая к Эмбре, и, гордый собой, показал свою добычу.
— Хоукрил! — прорычал Гларсимбер из-за развалин трона. — Ты мне тут не поможешь?
— Сейчас. — Латник, пошатываясь, пошел через зал. Ему явно было не по себе.
Сараспер нахмурился, видя, как больно Хоукрилу. Целитель вздохнул — и изменил облик, превратившись в мохнатого длиннозуба.
Его конечности невообразимо удлинились, превратившись в паучьи лапы, над ними нависла волчья голова. Колдунья Талазорн ахнула и вскинула руки, готовясь бросить в него заклинание, но замерла, заметив предостерегающий взгляд Эмбры.
Тшамарра с трудом сглотнула, глядя, как волк-паук взобрался по стене и быстро побежал по растрескавшемуся потолку. Чудовище — нет, она знала, что на самом деле это старик Сараспер, — зависло над дверью, которую только что захлопнул Краер, и затаилось, поджидая вражеских солдат.
Высочайший Князь Краер Делнбон отступил на пару шагов назад и проверил, на месте ли метательные кинжалы, спрятанные у него в сапогах и рукавах, и легко ли выходят из ножен. Заметив, что рядом валяется Тающий, придавленный упавшими с потолка камнями, коротышка хладнокровно забрал у мертвеца меч.
Тшамарра Талазорн держалась тихо и незаметно, наблюдая за приготовлениями к битве. Потом она нерешительно спросила у Эмбры:
— Могу я чем-нибудь вам помочь, леди?
Эмбра сузила глаза, но задумалась всего на мгновение, после чего указала на дверь в дальнем конце зала. У этой двери долгие годы нес службу Илибар Квелвер — он решал, кто достоин пройти к Речному Трону, а кто нет. Эмбра сказала колдунье:
— Из комнаты за этой дверью есть три выхода. Тот, что по правую руку, ведет в зал, где вдоль стен выстроены доспехи, словно стражи со знаменами. Принеси мне шлем от самых последних доспехов в ряду.
Тшамарра склонила голову.
— Я сделаю это, леди.
Эмбра проводила колдунью задумчивым взглядом и окликнула барда:
— Ролин!
— Да, леди Серебряное Древо, — с готовностью отозвался юноша.
Эмбра надела на руку браслет, двумя руками взяла щит и, поставив его перед собой, оперлась на него.
— Расскажи мне, только коротко, что случилось с королем. Кто что делал, и вообще…
Тшамарра осторожно открыла дальнюю дверь, выглянула наружу и тихо выскользнула из зала.
— …и какую роль во всем этом играла та колдунья, которая только что вышла отсюда.
— О, конечно, леди, — начал Ролин. Его хорошо поставленный голос слегка дрожал от возбуждения — юный бард знал, что здесь, вокруг него, вот-вот разразится битва. — Четыре колдуньи Талазорн — вот эта дама и три ее сестры, которые уже умерли, — они…
Дальнейшие слова барда заглушил треск сломанной двери — той самой, которую охраняли Краер и Сараспер. Створки двери распахнулись, и в тронный зал ввалились, гремя железом и ругаясь, латники с обнаженными мечами.
— Краер! Сараспер! — закричала Эмбра. — Не сейчас! Подождите немного!
Краер кивнул и отступил за груду камней, держа меч наготове.
— До сих пор ты не ошибалась, Эм, — крикнул он в ответ. Задыхающиеся, сыплющие бранью солдаты рубили друг друга в дверях. — Не будем им пока мешать, да?
— Леди Эмбра! — закричал барон Яркое Знамя из-за развалин трона.
Владычица Самоцветов повернула к нему голову — и Гларсимбер ловко и сильно метнул ей посох. А Хоукрил тем временем пытался снова закрыть дверь.
— Благодарю! — сказала Эмбра, поймав посох. Он был таким, каким она его запомнила, — поблескивающий старой медью металлический цилиндр, украшенный на одном конце стилизованным цветком. Поверхность посоха была покрыта причудливой филигранью. — Хоукрил, оставь дверь открытой! Может, она нам пригодится, чтобы удрать.
— Или чтобы перекрыть это узкое место и защищаться, — добавил Гларсимбер.
Хоукрил кивнул, выпрямился и бросил на пол тяжелый кусок камня.
Другие двери тронного зала тоже распахнулись. Через них ввалились солдаты и латники в ливреях баронств Гончие Псы, Орнентар и Тарлагар, яростно отбиваясь от наступающих врагов, которые кричали:
— Кровавый Меч! Кровавый Меч! Победа!
Длиннозуб утробно зарычал и прыгнул со стены в гущу солдат. С дюжину он сразу повалил на пол и подмял под себя, ломая им шеи огромными многосуставчатыми лапами. Прежде чем солдаты успели поразить его мечами, длиннозуб-Сараспер высоко подпрыгнул и снова обрушился на врагов, круша все на своем пути, откусывая головы и ломая руки и ноги, прежде чем снова отпрыгнуть — и наброситься на следующую порцию врагов.