Герцог убрал сокровище в карман брюк. Вот оно, последнее звено в кропотливой борьбе за власть. В урочный час недостойные будут низвергнуты, и Хазард создаст великую империю, чьи границы будут возведены за пределами царства людей.
- Не передумал? - прищурилась Вальда, - игра опасна, даже я не знаю последствий твоего поступка.
- Нет, - Хазард ощущал себя властителем мира.
- Хорошо.
Мужчина сомкнул пальцы в замок.
- Лукавая, прошу прощения, что тревожу из-за ерунды, но не ведаешь ли ты замыслов Безумной? Она всё так же хранит Хедлунда?
- Я ненавижу сестру, - голос Вальды посуровел, а в комнате закружилась вьюга, - спроси сам. Помолись, вдруг она удостоит ответом?
Косы вторили снегу, зрачки пылали багровым пламенем, словно покровительница мечтала впиться глупцу в горло.
- Виноват, - герцог опустился на колени, - я глубоко виноват перед тобой и готов понесли наказание.
- На первый раз прощаю дерзость, - огонь в глазах погас, - удачи.
Дзинь! Окно в библиотеке разбилось, и роем колючих крупинок Вальда покинула дворец. Талый иней алмазными каплями стекал по шкафам, на ковре расползалось чернильное пятно.
Снежная буря утихла. Чувствуя лёгкую дрожь в пальцах, герцог поднимал книги и свитки. Разгневал богиню! Знал о взаимной неприязни покровительниц и спросил! Всё из-за дурной дочери, посеявшей семена надежд и сомнений в душе Хазарда. Чудом избежал мести. Узнать истину можно иначе, зря, что ли, налажена сеть доносчиков? Фонтейн в отъезде, присматривает за корольком, и никто не помешает собрать бесценные сведения.
Глава 15. Скипетр всевластья
Облака лениво текли по рассветному небу цвета спелой клюквы. Одетая в пышное платье оттенка незабудки Нина плела венок из одуванчиков. Рядом в зарослях клевера отдыхал пурпурный дракон, длинным змееподобным хвостом срывая цветы и складывая у ног девушки. Чешуя мерцала подобно начищенным медным монеткам, плащ из перепончатых крыльев сиял непробиваемой сталью, от которой клинки и стрелы отскакивали точно жухлые травинки.
- Расскажи сказку.
- О чём?
- О доблести, отваге, чести, - Ракитина выбрала полураскрытый бутон, - пожалуйста! Мне грустно от безысходности.
- Не наскучили байки старика?
- Разве ты старый?
Зверь расхохотался:
- Эх, Ния, ты прежняя, - он выпустил из ноздрей колечки радужного пара и пошевелил ухом, спугнув полосатую бабочку, - так и быть, расскажу-ка я давнюю историю, про смелого воина, а ты подаришь цветочный венец. Идёт?
- Конечно, - улыбнулась девушка.
- Тогда слушай, - протяжный выдох, и над поляной закружились пушистые облачка-одуванчики, - было это в те далёкие дни, когда люди не знали мира...
- Они и сейчас его не знают, - пробормотала инспектор. Резкий жест, и хрупкий стебелёк порвался, - в каждом выпуске новостей убийства и предательства. От сладкой лжи политиков уши в трубочку сворачиваются.
- Продолжишь?
- Прости, пожалуйста. Мысли вслух, неуместные.
- На чём я остановился, - дракон следил за порхающими над хвостом алыми бабочками, - да, вспомнил. Люди жили в малых, как это называется... городах, и каждый хотел быть правителем. Кузнецы, богачи, служивые - каждая семья считала себя выше. Повсюду вспыхивали и гасли глупые войны. Сегодня крепость захватили одни, завтра она принадлежит другим. Грабёж и насилие процветали, поселения на окраинах вымирали. Казалось, воздух навечно провонял гарью и кровью, а землю пропитал трупный яд. В те дни мы, драконы, носа не высовывали из Фалькона. Не терпели и не терпим жестокости.
- Да, вы мягкие и пушистые.
- Прелестное дитя, - он хохотнул, - сечи не было конца-краю, но в один день бои прекратились. Я грелся на поляне под полуденным солнцем, лениво размышлял о прелестной драконьей леди из моего племени, когда почуял гостя. В поржавевших от крови латах и шлеме, он уверенно шагал по лесу, словно не раз бывал на границах миров. Подумав, я последовал за чужаком. Тот миновал дубовую рощу, берёзовый лес, обошёл клюквенные болота. В сосновой чаще мужчина преклонил колени перед разбитым на три ствола деревом. Сердито ухали совы, отбивали барабанную дробь дятлы, в доспехи заползали муравьи, но гость не двигался. Ждал.
- Долго?
- Долго. Звёзды на небе заигрались в прятки, луна раскрыла серебряный бутон, а он не уходил. Я хотел вернуться на луг, но ветви мёртвой сосны затрещали. Узкие согнулись в подлокотники, широкое обернулось седалищем. Лес окутала дымка, в землю ударили молнии, словно хозяйка трона проверила незнакомца на прочность.
- Он не испугался?
- Не шелохнулся, будто окаменел. И тогда богиня явила себя. Платье клубилось туманом, в серебряных волосах сверкали вспышки.