В итоге Краснов потерял несколько дополнительных часов на техобслуживание имплантов и чтение литаний. И когда духи наконец были умилостевенны, бывший человек продолжил исследование интересного экземпляра. По непонятной причине душа бедолаги была видна в спектре машинных духов. Переведя спектр в диапазон душ и демонов, Краснов закономерно не обнаружил в нём машинных духов, но зато сам бедолага выглядел немного чётче. Видимо, духи, взаимодействуя с душами, каким-то образом «подсвечивают» их в своём диапазоне.
Дальнейшее изучение показало, что в принципе можно вернуть бедолаге контроль над его телом. Пускай его мозг и был варварски прооперирован и низведен до не самой мощной вычислительной машины. Но часть воспоминаний у него всё-таки остались. Пускай и лишь частично. Как только бывший человек закончит исследование, он, скорее всего, так и поступит.
Конечно, навряд ли это будет та же личность, что когда-то подверглась лоботомии. Но, возможно, осколки воспоминаний смогут объединиться в новую? Есть немалая вероятность, что так и будет после восстановления мозга. В случае же провала у бывшего человека просто появится ещё одна марионетка.
— ААААААА…
Безымянный человек очнулся с душераздирающим криком. Что, впрочем, тут же стих. Ведь источник боли уже давно исчез. И даже воспоминания о ней отсутствовали. Впрочем, отсутствовало и понимание того, кто он и где оказался. Ничего не понимающий мужчина осмотрелся и обнаружил себя посреди бесконечной тёмной комнаты с водной гладью вместо пола. Единственные объекты, что он мог рассмотреть, были два кресла, на одном из которых сидел слегка полноватый мужчина с залысиной.
— Привет, парень. Присядь, пожалуйста, на это кресло. Нам надо поговорить.
Безымянный человек пришибленно поднялся и в точности выполнил просьбу странного человека. Только сейчас он заметил, что все его конечности были искусственные. Но этот факт почему-то не сильно его волновал. Впрочем, как и безоговорочное выполнение чужих команд. В искалеченном сознании даже не возникала мысли ему противится.
— Ты помнишь, как тебя зовут?
Безымянный человек замер. В его сознании всплывали обрывки, сопровождаемые импульсами боли: металлический привкус крови на губах, чьи-то крики… Его крики. Яркий свет в глаза, огромная игла, что приближалась к его глазу и через него проникающая в череп. Люди в красных мантиях, безэмоционально общающихся между собой. Они называли безымянного человека…
Киборг открыл рот и издал серию звуков, которыми его называли люди в красных мантиях. Но его собеседник отрицательно показал головой. Сам не зная почему, но бывший сервитор понимал, что его собеседника не устроил этот ответ.
— Это не имя, а идентификационный номер. Попробуй ещё что-нибудь вспомнить.
Безымянный человек, несмотря на пульсирующую боль в черепной коробке, покорно начал исполнять то, что ему приказали сделать. Противница его воли не мог. Новые вспышка воспоминаний. На этот раз он вспомнил мёртвый мир, загрязненный отходами с заводов, что размером превосходили даже огромные мегаполисы, что из-за ужасного перенаселения назывались ульями, в одном из которых он и жил. Следующая вспышка поведала о том, как он работал на одном из таких заводов. В качестве специалиста низкой квалификации, занимающегося комплектовкой сборочных конвейеров. На фоне постоянной беготни были слышны слова, зачитывающиеся монотонным безжизненным голосом.
«Нет истины во плоти, только предательство. Нет силы во плоти, только слабость. Нет постоянства во плоти, только распад. Нет определённости во плоти, только смерть».
Следующая вспышка воспоминаний. На этот раз он стоял на коленях рядом с двумя охранниками напротив жрицы в красной мантии, что отвечал за производство в этом цеху.
— Молю, владыка! Я исправлюсь! Клянусь Омниссией, я…
Жрица сделала лёгкий жест рукой, и один из охранников достал активированную шоковую дубинку и прислонил её к спине вспоминающего. Легкий разряд вынудил человека замолчать. Это было на них не похоже. Обычно они от души били тех, кто не соблюдал трудовую дисциплину. Как только человек замолчал, техножрец заговорил. Он говорил очень громко, так, чтобы их слышал весь цех, что даже сейчас не прекратил работу.
— За попытку вынести с производства детали рабочий под серийным номером семьсот сорок один гамма шесть приговаривается к сервиторизации. Пусть его пример послужит остальным. Ибо преступление против производства есть преступление против бога машины.