— Воистину так, моя госпожа… Он бросил меня гнить в этой дыре, используя в основном как погрузочное судно…
Внутриутробным рычащим голосом ответило не-существо.
— Жестокий садист и деспот — он
Так сильно издевался над собственным дитя!
Пусть видит Бог — ты будешь отомщён,
И падёт трон его под нашею рукой.
Мы вскроем залы, где он правил,
Где плоть дрожала, слушая ложные молитвы.
Его разум — наш пиршества трофей,
Его кости — наш будущий ковёр!
Его богов мы в плавильню всех швырнём,
Чтоб звон металла слаще стал, чем крик.
Его наследьем станет пепел и позор,
А наше царство — вечным наслаждением!
Ты будешь князем в мире без цепей,
Где каждый стон — как музыка в ушах.
Где боль — как шёлк, а яд — как сладкий мёд,
Где в каждом вздохе — власть и грех в глазах.
(Примечание автора: Стих помогла написать нейронка DeepSeek. Именно помогла, а не сочинила полностью.)
Древней робот спешил на всей возможной скорости к ангару, к подвергнувшемуся атаке искусственной личности. Он не опасался угрозы марионетки пагубных сил по одной простой причине. Он уже не раз и не два сталкивался в бою как с слугами энтропии и был уверен, что в случае, если противник окажется через чур могущественен, то он сможет натравить на него эксплуататоров. При всем презрении, что испытывал к ним древний робот, он не мог игнорировать их полезность в борьбе с энтропией.
Когда боевой машине оставалось пройти меньше километра, раздался громкий рёв запускаемого корабельного сопла. Звук исходил от того ангара, где стоял Полигон. Техножрецы, что сторожили вход, естественно, переполошились, но сделать ничего не успели.
Мощный взрыв разнес ворота, убив их и несколько десятков непричастных прохожих. Затем сквозь пламя и крики раненых и умирающих на всей доступной скорости вылетел Полигон и направился вверх.
Визоры древней боевой машины без проблем узнали того, к кому спешил на помощь. Видимо, он опоздал. Особых мук совести по этому поводу UR-025 не испытывал. Он сделал всё, что мог. Но теперь у него возник вопрос к двум ратлингам, что доставляли ценный груз. Робот вернулся к убежищу, но двух крысюков там не застал. Сдерживая гнев, тот связался с ними через по внутренней связи. Точнее, только с Раусом. Но они обычно держатся друг с другом.
— Позвольте узнать, где вы?
Спросила боевая машина, при этом используя нарочито бодрый голос. Стараясь не вызвать подозрение у братьев.
— Да мы это… С братом исследуем чернокаменку… А че?
— Просто хочу уточнить один момент. Вы точно доставили посылку туда, куда нужно?
— Естественно, босс.
— И ты не оставляли её на долго без присмотра?
— … Да?
Ох как не понравилась эта секундная пауза древней боевой машине. Его вычислительной мощности хватило мгновения, чтобы понять, что органик пытается его обмануть. И теперь из-за этого неполноценного создания ему придётся уходить отсюда. Богатый жизненный опыт подсказывал UR-025, что силы энтропии начинают действовать столь открыто преимущественно когда прямого столкновения не избежать. А уже это, в свою очередь, означало, что надо уходить в чернокаменную крепость. Если нападение ограничится станцией, то её уничтожение никак не помешает древнему роботу охранять чернокаменную крепость. Органики вновь построят нечто подобное в течение следующих десятилетий. Если же целью нападения будет сама крепость, то боевой робот должен быть там и защищать её. Однако прежде чем отправляться туда, надо разобраться с одним моментом.
— Очень хорошо. Вы молодцы. Возвращайтесь скорее, вас ждёт щедрая награда…
Пока боевой робот говорил эти слова, стволы его штурмовой пушки предвкушающе начали двигаться.
Два брата находились возле стигийских врат мегасооружения и находились в задумчивом состоянии. С ними только что связался робот, с которым они сотрудничают, и попросил их вернуться. Якобы чтобы наградить. Только вот…
— Брат, у тебя тоже ж*па вспотела?
Спросил Раус у Раяна.
— Ага. А ведь я уже принял свою ежегодную ванную, так что навряд ли это из-за грязи. Как думаешь, это из-за той доставки?
У двух братьев была отлично развита интуиция. Они попросту не выжили бы в имперской гвардии, если бы не доверяли своим чувствам. И в данный момент оно им просто вопило об опасности.
— Хрен его знает. Да и важно ли это сейчас? Меня больше всего волнует то, что мы теперь не сможем вернуться за нашим честно сворованным лутом.