— Бинго.
После чего, он посмотрел в сторону шкафа, в котором я прятался. Я сильнее прижал руки ко рту и носу, стараясь не издавать ни звука. Осмотрев гостиную ещё раз, он пошел обратно в коридор.
“Кажется, не заметил” — я почувствовал облегчение.
Несколько мгновений спустя, я услышал звук, как-будто по земле волокут что-то тяжелое. В дверном проеме появился незнакомец, который тащил за ноги моего папу. Развернувшись спиной к шкафу, он потащил его прямо ко мне
Остановившись в паре шагов от меня, он отпустил папины ноги, и издав болезненный стон, выпрямился. На груди папы была единичная колотая рана, вокруг которой расползлось красное пятно.
Постояв пару секунду, он зашагал обратно в коридор, чтобы затем вернуться волоча за собой мою маму. Ее лицо застыло в гримасе ужаса. На щеках можно было увидеть следы слез. Она лежала на груди. На её спине виднелось кровавое пятно, окрасившееся часть ее платья в малиновый цвет.
Разместив её рядом с папой, перед шкафом, он выпрямился и пошел в сторону входа в коридор. Они напоминали марионеток, которым обрезали нити, соединяющие их с кукловодом. Позы, в которых они лежали были неестественны.
Остановившись возле их голов, он резко развернулся на 180 градусов, так чтобы смотреть прямо на меня.
Я подавил свой вскрик. Мои глаза бегали по всей видимой области гостиной, чтобы зацепиться хоть за что-то. Я не хотел смотреть ни на маму и папу, ни на него. Не найдя ничего, где я мог бы остановить свой взгляд, я закрыл глаза. По моим щекам продолжали течь слезы. Я мог отчетливо слышать как они капали на деревянную поверхность шкафа. Поняв, что он может это услышать, я прижал свою голову к коленям, свернувшись калачиком.
Сидя в такой позе с закрытыми глазами, единственное, что я мог слышать это оглушительные удары сердца. Тук, тук, тук. Оно билось так сильно, словно отбойный молоток, что я мог чувствовать его в своих ушах.
“Раз, два, три…”, — я стал мысленно считать интервалы между ударами сердца. Это немного успокоило меня. Но потом я услышал разочарованный стон:
— Скорее всего, этого будет недостаточно… — лениво протянул он.
Вскоре я услышал хруст костяшек. Не удержавшись, я открыл глаза. Незнакомец присел над лицом моей мамы с окровавленным ножом, и принялся кромсать его.
Меня словно окатили холодной водой. Издав приглушенный крик, я с силой сомкнул челюсти, закрыв рот. Зажмурив глаза, я стал считать удары сердца.
“Один, два, три…”, — я пытался полностью отгородится от того ужаса, что происходит по другую сторону шкафа.
“Меня сейчас здесь нет, меня сейчас здесь нет…” — повторял я про себя, словно мантру.
Спустя несколько секунд звуки кромсания прекратились. Я приоткрыл глаза, ожидая, что незнакомец ушел.
“Наконец-то это закончилось”, — подумал я.
Но спустя мгновение, я увидел как он бьет ножом по папиной шее. Это было похоже на американские горки. Изуродовав маму, он остановился, как бы давая мне передышку, а потом с той же яростью принялся за папу. Он бил папу по шее с такой яростью, что, казалось, что папа был его злейшим врагом. Брызги крови летели во все стороны, окрашивая белые обои в красный цвет.
— Так-с, — решив, что этого достаточно, он встал, осматривая результат своих действий. А результатом было два тела: женское с изрезанным лицом и мужское с разорванной шеей.
Подняв свой взгляд с тел, он посмотрел прямо на меня. В его зеленый глазах не отражалось вообще никаких эмоций. Его лицо напоминало непроницаемую маску.
— Внимательно запомни эту картину, — сказал он, посмотрев в щель между дверцами.
Смотря прямо на него, я хотел кричать от ужаса, но не смог издать ни одного звука. Мир перед моими глазами начал плыть, а звуки отдаляться. Силы начали покидать мое тело, а сам я качнулся вперед. Последнее, что я помню - это себя выпадающим из шкафа прямо в кровавое месиво.
***
Я очнулся в больничной палате. Произошедшее показалось мне ужасным кошмаром. Я посмотрел по сторонам ожидая увидеть маму и папу, но я был совершенно один.
Проходящая мимо моей палаты медсестра увидев, что я очнулся, позвала врача, а сама направилась ко мне.
— Привет, как ты себя чувствуешь? — спросила она.
Не найдя в себе сил ответить, я уставился в потолок. Поняв, что она от меня ответов не дождется, медсестра понимающе улыбнулась.
В палату вошел высокий мужчина в белом халате. Бегло осмотрев меня, он сказал, что у меня нет никаких видимых физических повреждений, чего нельзя было сказать о моем психическом здоровье.