Они посмотрели на виконта. Тот спокойно беседовал с Роганом, но спокойствие это показалось Селии наигранным — в его движениях и мимике проскальзывало что-то лихорадочное, будто ему не терпелось что-то сделать, и вместе с тем он боялся, что его опередят.
— То есть, вы утверждаете, что виконт Аластор…
— Я ничего не утверждаю, миз Кроуфорд, я делаю предположения исходя из увиденного.
Селия недоверчиво поморщилась, но тут же оживилась.
— Так что вы мне скажете по поводу ваших переговоров с издателями? Мы можем рассчитывать на поддержку хотя бы одного из них?
— Мы можем обсудить это вдали от этой обезумевшей толпы, — Люмьер кивнул на балкон. — На мой взгляд, они что-то слишком оживились без всякой на то причины.
Селия сделала знак Рогану, который время от времени посматривал в их сторону, и они с Люмьером прошли на балкон, где гости весело переговаривались, стоя небольшими группами по пять-шесть человек.
— Итак, как и я предполагал, к нам на приём явилась только треть приглашённых мной издателей. Не могу их винить — бедняги работают не покладая рук практически без выходных! И могу со всей уверенностью заявить, что эта треть — элита элит, любой автор почтил бы за честь издаваться у одного из них. Что же касается вашей рукописи, — Люмьер тонко улыбнулся, — не один, а сразу трое замечательных издателей согласились ознакомиться с ней. Не беспокойтесь, я заблаговременно сделал копии, так что они уже покоятся у их сердец. Я нисколько не сомневаюсь, что теперь ваша новая книга — только лишь вопрос времени, тем более, что у вас, как это принято говорить, есть бэкграунд с вашими многочисленными романами, которые вы писали под псевдонимами…
Лицо Селии, выражавшее благодарность и восхищение всё то время, что он говорил, резко сменилось ужасом. Она еле удержалась, чтобы не коснуться его предплечья на виду у всех.
— Господи, только не говорите, что вы рассказали им об этом!
Люмьер взглянул на неё с лёгким удивлением и уголок его рта чуть искривился.
— Я только обмолвился, что вы ранее писали и у вас неплохой опыт.
— Никто не должен знать, что те мерзкие… мерзкие… вещи писала я. Пусть они канут в безвестность, где им и место, вместе с моими ложными именами! Я больше не буду прятаться, я буду писать под своим именем, писать то что сама хочу!
Чёрные глаза Люмьера будто озарялись всполохами внутреннего огня, но Селия решила, что это причудливая игра освещения.
— Не боитесь ли вы в таком случае, что вами будут интересоваться только как женой известного художника? — спросил он, чуть наклонившись к ней и понизив голос, отчего у Селии по спине пробежала дрожь. Она удивлённо вскинула на него глаза, словно такая мысль раньше не приходила ей в голову, и в них промелькнула неуверенность. Но тут же она, как это частенько с ней бывало под влиянием какой-то идеи, снова расцвела.
— Я возьму свою девичью фамилию. Бог мой, ведь это такое простое решение!
— А как же Роган?
— А что Роган? Он поймёт, — уверенно заявила Селия, в её голос закралось раздражение. — Он обещал меня поддерживать. Да и велика беда! Сейчас многие жёны влиятельных мужей оставляют за собой свои девичьи фамилии, просто чтобы похвастать своей независимостью.
Люмьер смотрел на неё с лёгкой улыбкой, пока она рассуждала словно сама с собой.
— Действительно, — заметил он бархатным голосом, — что есть фамилия мужа для его жены? Не более чем брачное клеймо, которое легко можно прикрыть лёгкой шалью и делать вид, что его нет. — Селия медленно подняла на него взгляд исподлобья, но он продолжал: — В конце концов женщина ничего никому не должна, как бы ей не навязывали обратное. Что с того, что Ева была создана из ребра Адама — она всё равно сделала свой выбор сама, независимо от него.
— В-вы так говорите, будто я делаю что-то ужасное! — воскликнула Селия. — Сравнить моё решение с Грехопадением — уму непостижимо! Прошу заметить, — её ужас перешёл в озлобление, — что если бы не мои книги, я бы ни за что не приняла его — я счастлива в браке!
— О, прошу меня извинить, вы решили, что я высказываю неодобрение, — сказал Люмьер, не переставая улыбаться, но теперь в его улыбке Селии виделось что-то дьявольское. — На самом деле, это действительно очень простое в данной ситуации решение; поражаюсь, что сам до него не додумался. Значит, решено — при следующей встрече с выбранным издателем я передам, чтобы использовал только ваше «настоящее имя», никаких псевдонимов!