Горничные переглянулись.
— То есть мы напутали? — уточнила «лисица».
— Это всё Розье, — быстро сказала синеглазая, обращаясь одновременно к ней и к Люмьеру. — Надо было так и сказать: «Постирайте всё бельё»! Откуда нам было знать, что именно он имел в виду?
— Я тоже никак не привыкну к здешней манере выражаться, — пожаловалась первая горничная. — И Розье тоже перенял её, и как теперь его понимать? Может, в следующий раз он скажет: «Убрать кухню». И что нам тогда, действительно убрать кухню и поставить на её месте что-нибудь на наше усмотрение?
— Я надеюсь, что до кухни вы ещё не добрались, — вполголоса сказал Люмьер. Впрочем, он не злился, даже раздражения не испытывал: трудности слуг с повседневными домашними делами его забавляли.
Тут обе горничные резко замолчали, с ужасом глядя друг на друга, будто их посетила одна и та же страшная догадка, и повернувшись к Люмьеру, в один голос взмолились:
— Пожалуйста, Ваша светлость, не рассказывайте Розье!
— Он нас по полу размажет! — плаксивым голосом добавила «лисица».
— Хотя бы вы не спалили весь дом, — пожал плечами Люмьер, откровенно забавляясь. — Хотя, в таком случае, никому рассказывать бы не пришлось — результат ваших стараний был бы на лицо…
— Просим вас, Ваша светлость, господин, умоляем! — заголосили горничные с удвоенной силой.
Люмьер не сдержался и всё-таки расхохотался. Горничные отпрянули от неожиданности.
— Если вы успеете убрать эту кучу до появления Розье, я вас не выдам, — пообещал он, отсмеявшись.
Девушки просияли было, но тут же у них на лицах снова воцарился ужас.
— Что это такое?
Розье сделал шаг вперёд и горничные с визгами бросились врассыпную.
— Эй, а ну живо вернитесь! — рявкнул Розье, но ответом ему было только скорбное молчание бедной кучи.
— Ну ты их и запугал, — усмехнулся Люмьер.
— Они сами кого хочешь запугают, — фыркнул Розье. — А Ваша светлость наоборот, слишком снисходителен.
— Ничего не могу поделать, — шутливо развёл руками Люмьер. — За ними довольно забавно наблюдать.
— Провели бы вы с ними день, — парировал Розье, но тут же выдохнул, сдаваясь, и склонил голову. — Прошу прощения за задержку, Ваша светлость, я прибыл так скоро, как только смог. Миссис задавала много вопросов.
— Неудивительно, — улыбнулся Люмьер. — Надеюсь, она отдохнёт от меня эти пару дней и наберётся сил. Ей вскоре предстоит как следует встряхнуться.
— Это связано с той серией, о которой они все говорят?
— Не только. Но довольно разговоров — нам всем нужно тщательно подготовиться к прибытию нашего гостя.
Розье не смог сдержать плотоядного оскала и снова склонил голову.
— Да, Ваша светлость. Вчера после нашего ночного разговора я сразу отдал приказ кухне и… этим двум.
— Не злись на них, Розье, научатся. Поди найди их и попроси убрать это произведение искусства. Спокойно.
Розье чуть вздрогнул от тона его голоса и поклонился ещё ниже.
— Слушаюсь, господин.
Вечером к поместью подъехал дилижанс, из которого вышел сэр Питер Блумфилд и быстрым шагом поспешил подняться на крыльцо. Из вчерашнего рассказа Розье Люмьер теперь знал, что его гость был вдовствующим баронетом. Теперь-то он хорошо припоминал его внешность, в частности бакенбарды. Он был не очень высок, имел брюшко и жидкие пегие волосы, которые мудро прятал под цилиндром, но осанка его была прямой, а шаг — чётким и выверенным.
Кто бы мог подумать, что нечаянная встреча на приёме у Кроуфорда обернётся для него такой трагедией.
Блумфилд вошёл с восхищённой улыбкой и широко раскрытыми глазами. Слуги поместья во главе с Розье, выстроившись по обеим сторонам от входа, поклонились. Блумфилд заметил самого Люмьера, спускавшегося с лестницы, и поприветствовал его широким взмахом руки с зажатым в ней цилиндром.
— Неужели же это знаменитый князь д’Экзиле во плоти! Я безмерно благодарен вам за приглашение!
Они встретились на середине холла и энергично пожали друг другу руки.
— Ничего не могу сказать по поводу «знаменитый», но если уже второй человек в Лондоне говорит мне это, я не смею спорить, — ответил Люмьер.