— Ты видел их выступление? — спросил он.
— Почти нет. Я был занят отдавая распоряжения, коих вы предоставили целую прорву, — саркастически уронил Розье.
— Значит, сегодня посмотришь.
Розье с удивлением воззрился на Люмьера. Тот рассмеялся.
— Вы хотите взять меня с собой, господин? Уместно ли будет?..
— Кому какое дело? — отмахнулся Люмьер и встал из-за стола. — Если ты иностранный князь с прорвой денег, приди ты хоть с бездомным из Ист-Энда — все лишь будут интересоваться, нравится ли ему запечённый гусь.
Розье явно обиделся на сравнение его с бездомным, отчего Люмьер снова расхохотался и похлопал его по плечу.
— Я просто не хочу, чтобы ты сидел в четырёх стенах на отшибе цивилизации. К тому же, — он наклонился почти к самому его уху, — лично мне некоторые члены той труппы показались весьма аппетитными.
Розье чуть вздрогнул и сглотнул. Когда речь заходила об «аппетитных» смертных, он просто не в силах был сдержать себя. Пожалуй, это было единственным пороком (насколько это слово вообще применимо к их «народу») его верного слуги — дьявольское обжорство.
— Значит, решено, — удовлетворённо заметил Люмьер с ласковой улыбкой и оставил Розье справляться с нахлынувшим голодом самостоятельно.
Вечер выдался прохладным, но без дождя. Несмотря на обещание Люмьера показать Розье выступление «Парад дю Дестан», они прибыли с сильным опозданием.
— Я же просил тебя, Розье, быть с ними мягче, — устало укорил Люмьер, когда они выходили из кареты.
— Стоит проявить мягкость, как они сядут вам на шею и будут позволять себе вольности, — не менее устало парировал Розье. — А если вам вздумается устроить у себя приём? С такими горничными о вас пойдут дурные слухи.
— Обо мне и так ходят слухи дурнее некуда.
— Вы прекрасно поняли, господин, о чём я…
Эта перепалка продолжалась всю дорогу до поместья Пенниуортов и явно утомила обоих. К счастью, она сошла на нет, стоило Люмьеру и Розье войти в бальный зал — их окружил всеобщий гвалт и свист.
— Поведение достойное аристократов, — фыркнул Розье. — Чем они так увлечены?
— Пойдём и взглянем, — непринуждённо ответил Люмьер, сдержанно улыбаясь тем, кто заметил их прибытие.
Шум исходил из самого центра зала. Дамы перешёптывались, а вот мужчины окружали кого-то и подначивали бодрыми выкриками.
— Ей ни за что не победить моего лучшего пианиста, будь она хоть самой Смертью! — выкрикнул неизвестный. Судя по заплетающемуся языку, он был уже изрядно пьян.
— Как удобно — не приходится гадать, о ком они говорят, — усмехнулся Люмьер и начал пробираться ближе к центру. Розье следовал за ним.
— Если вы намеревались оскорбить нашу хозяйку, то вам это не удалось! — выкрикнул второй, молодой голос. В нём слышалось уже не вино, но кураж. — Если она пожелает, то с лёгкостью обыграет вашего хвалёного пианиста, будь он самим Дьяволом.
— Ну что за люди, — закатил глаза Люмьер. — Стоит только зайти речи о талантливых людях, как все сразу приплетают либо Дьявола, либо ещё кого в этом роде.
— Мне всегда было решительно наплевать на подобные стигмы, — пожал плечами Розье.
— Естественно, тебя-то не упоминают всуе на протяжении тысячелетий…
Они добрались до места действия и их глазам предстал слегка шатающийся человечек с залысиной, поддерживаемый тонким как стебель юношей со светлыми кудрями. Напротив них стояли Дева-Смерть, взирающая на происходящее со странной смесью отрешённости и озорства во взгляде, и молодой человек, в котором явно бурлила цыганская кровь. Он яростно сверкал глазами на человечка, полностью уверенный в способностях хозяйки «Парад дю Дестан». Люмьер вспомнил, что именно с ним он разговаривал, когда приглашал труппу на приём к Кроуфордам. Тут он заметил, что за ними стояло ещё по меньше мере человек десять и насмешливо поглядывали на человечка и его пианиста, и сделал вывод, что это члены труппы.
— Пари! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Па-ри! Па-ри! Па-ри! — начали скандировать вокруг. Дева-Смерть явно вздохнула.
Человечек встрепенулся и выпятил грудь вперёд (едва не упав лицом в пол).