— Такое исполнение непросто будет затмить, — проговорила вполголоса одна дама. — Недаром мистера Тэйта называют музыкальным гением.
— Я думаю, нужно дать ей шанс, — заметила вторая дама. — Мы ведь даже никогда не слышали, что и как она играет.
Дева-Смерть встрепенулась и занесла руки. Глаза Люмьера уже во всю напоминали угли. Она ударила по клавишам. Быстрая дробь разнеслась по залу. Вслед за ней прокатился восхищённый шёпот.
— «Мефисто-вальс»!
— Никогда не слышал, чтобы его играла женщина. Да ещё и так чётко!
Первые три минуты почти безостановочной дроби прервались на своеобразную интермедию. Дева-Смерть совсем не выглядела уставшей от такой быстрой игры, её длинные тонкие пальцы в чёрных перчатках порхали по клавиатуре как будто сами по себе, бесконтрольно. Спустя ещё три минуты, с возобновлённым нарастанием темпа, сэр Пенниуорт, за считанные секунды протрезвевший, рявкнул так, что все вздрогнули:
— Достаточно!
Все взгляды устремились на Деву-Смерть, но та будто не услышала его. Наращивая темп, мелодия становилась всё более зловещей, поистине дьявольской, и от того гнев сэра Пенниуорта выглядел ещё страшнее.
— Я сказал, хватит!
— Нечестно играете, сэр!
Все изумлённо посмотрели на Люмьера, в то время как он насмешливо взирал на сэра Пенниуорта.
— Да, дайте ей доиграть этот вальс до конца, — подхватил смешанный гул из мужских и — теперь уже — женских голосов.
Сэр Пенниуорт с каждым аккордом будто краснел всё сильнее, как видно, начиная догадываться об исходе дуэли.
— Да остановись же! — откровенно взмолился он.
Дева-Смерть посмотрела на сэра Пенниуорта с такой демонической улыбкой во все зубы, что у каждого пробежал мороз по коже.
Оставшиеся минуты никто уже не смел прерывать игру словом или действием. Сэр Пенниуорт выглядел так, будто его с минуты на минуту хватит апоплексический удар. Он смотрел на Деву-Смерть так, словно она действительно была пресловутой Смертью или Дьяволом во плоти.
Финальная дробь и два мощных удара, подобных тем, какими завершил свою игру мистер Тэйт, и Дева-Смерть поднялась с банкетки в гробовом молчании, избегая смотреть кому-либо в глаза. Казалось, она подавляла крик или рыдания. А вот кто точно не собирался сдерживаться, так это сэр Пенниуорт. Несмотря на возраст и комплекцию, он упал ей в ноги и зарыдал как дитя.
— Я… вы… сжальтесь, мисс… Сжальтесь над бедным глупым стариком!..
Дева-Смерть отпрянула от него.
— Прекратите, сэр! Немедленно встаньте, — испуганно сказала она.
— Сжальтесь! Сжальтесь!.. — продолжал стенать сэр Пенниуорт, в такт словам стуча лбом об пол. Это могло бы вызвать смех, если бы не шок всех присутствующих.
— Шиллинг.
Сэр Пенниуорт будто подавился рыданиями и посмотрел на неё, явно с трудом различая её лицо через пелену слёз.
— Я возьму с вас один шиллинг, сэр Пенниуорт, — повторила Дева-Смерть. Ей определённо неприятно было смотреть на унижающегося перед ней старика.
— Вы что, не шутите? — мистер Тэйт раньше всех обрёл дар речи, и буквально вслед за ним его обрёл и цыган.
— Госпожа, что вы говорите? — воскликнул он. — Подумайте о театре! Мы можем обогатиться…
Дева-Смерть швырнула на него холодный взгляд, и он тут же прикусил язык.
— Вы слышали меня, сэр? — уточнила она.
Сэр Пенниуорт, казалось, впал в детство. Теперь он смотрел на неё так, будто она была не воплощённой Смертью, но воплощённым Милосердием. Мистер Тэйт опомнился окончательно и бросился поднимать его.
— Давайте же, сэр, всё в порядке, — успокаивающим тоном увещевал он. — Всё хорошо, ваше состояние оскудеет всего на один шиллинг.
Зрители постепенно возвращались к жизни, и хотя комментировать исход дуэли никто не решался, у абсолютного большинства на лицах читалось восхищение.
В том числе у Люмьера д’Экзиле. Розье скептически взглянул на него.