— Но я никогда не ставила себе целью писать искусство, — пробормотала она. — И я ненавижу подстраиваться под вкус публики, но это то, что меня принуждали делать все те годы, что я пишу… Всё, чего я хочу, — Селия подняла на неё горящие глаза, — это написать историю, которая понравилась бы мне самой.
— По сути, — сказала Вильгельмина, — так поступает Роган. Да, он пишет картины в модном нынче направлении прерафаэлитов, но всё же делает это так, как ему хочется. Выбирает сюжеты, которые имеют значение прежде всего для него. Люди, должно быть, чувствуют эту искренность и любовь, с которой он пишет, и возносят его на вершину живописного Олимпа. А ваша история, та, что вы пишете сейчас — это то, что вам нравится?
Селия пару раз горячо кивнула. Вильгельмина улыбнулась и слегка развела руками.
— Вот вам и ответ. Но о чём же она будет?
— О любви.
Вильгельмина улыбнулась почти неуловимой мечтательной улыбкой.
— Как странно. Когда вы рассказывали о князе д’Экзиле, вы не упомянули ни одной его физической черты, но по вашему описанию его характера я всё равно рисую его себе привлекательным мужчиной.
— «Привлекательный» это слабо сказано, хотя это дело вкуса, — ответила Селия, с интересом поглядывая на неё. — Как по мне, он этакий роковой красавец и сердцеед, хотя, по его собственным заверениям, женщины его… раздражают.
По какой-то причине у Селии не повернулся язык сказать, что на самом деле он их ненавидит — Вильгельмина выглядела слишком уж одухотворённой. В ответ на заявление Селии она взглянула на неё уже с большим интересом.
— Вот как? Наверное, это естественно для красивого мужчины — девушки, должно быть, не дают ему прохода.
К своему удивлению, Селия не смогла припомнить ничего подобного.
— Что ж, теперь мне любопытно взглянуть на него своими глазами и составить своё мнение, — сказала Вильгельмина.
Селия радостно встрепенулась и взяла её за руку.
— Роган начинал писать его портрет для своей серии. Возможно, он уже готов. Мы можем пойти в его мастерскую прямо сейчас и взглянуть!
Вильгельмина тут же молча поднялась, глядя на Селию в упор. Селия закрыла чернильницу, прижала ею наполовину исписанный лист и решительно повела Вильгельмину за собой.
* * *
— Странные у вас картины, Кроуфорд.
Роган повернулся к Лиаму Галлахеру. Тот рассматривал одну из его последних работ. Выполненная в тёмно-коричневых оттенках она изображала что-то вроде шабаша. По центру находилась фигура настолько чёрная, что казалась дырой в холсте, если бы не красные сверкающие глаза и льнущие к ней со всех сторону полуобнажённые девушки разного возраста. Примечательно было то, что в картине не было ни одного источника света, принятого для такого рода сюжетов: ни луны, ни света костров. При беглом взгляде у смотрящего создавалось впечатление, что он лично находится там, его глаза привыкли к темноте настолько, что горящих алым глаз чёрного существа вполне достаточно, чтобы рассмотреть все детали. Неудивительно, что эта картина произвела такой фурор при её первой презентации.
— Вы находите? — Роган почему-то почувствовал себя виноватым в том, что не спрятал её до приезда Галлахеров.
— И такая страсть действительно продаётся? — продолжал недоумевать мистер Галлахер. На его лице было явно написано отвращение, но он всё равно не отводил взгляда от сюжета. Чувство вины Рогана сменилось злостью.
— Такие вот «странные», как вы выразились, картины я не продаю, хотя, чтобы вы знали…
— Да нет, я не о том, — перебил мистер Галлахер, не глядя на него. — Я имел в виду: они что, действительно нравятся людям? И благодаря им о вас твердят даже за пределами Лондона?
— Откуда мне знать? — резко ответил Роган. Пренебрежительный тон зятя окончательно вывел его из себя. — Может, потому что у всех этих картин есть своя история, замысел, который я в них вложил, и люди это чувствуют?
— Что это за замысел такой?
— Показать людей такими, какие они есть на самом деле!
Мистер Галлахер наконец отвёл взгляд от картины и посмотрел на Рогана с таким удивлением, что он опешил. Пару секунд они смотрели друг на друга, а потом мистер Галлахер оглушительно расхохотался. Его хохот напомнил Рогану собачий лай.