Розье, вопреки ожиданиям Селии, оставался бесстрастным, высоко вздёрнув подбородок и опустив глаза. Люмьер обернулся к нему, но камердинер даже не взглянул на него, словно обратился в истукана.
— Судя по вашей реакции, д’Экзиле, вы ничего об этом не знали, — предположил Роган.
— Вы правы, — Люмьер снова повернулся к ним. — На самом деле это вполне в духе Розье — доискаться до истины. Я бы хотел, чтобы вы не винили его за это, так как это то, что он есть, но не посмею просить вас об этом.
— Ваше светлость…
Люмьер сделал короткий знак рукой, и Розье резко замолчал, губы его сжались в тонкую нить. Люмьер поклонился, смиренно склонив голову.
— Я прошу прощения за своего камердинера, вижу, он изрядно вас напугал, — он выпрямился. — Давайте забудем эту неприятную историю и вернёмся к очаровательным Галлахерам. Думаю, они уже заскучали без нас.
* * *
Остаток дня пролетел незаметно. Как и ожидала Селия, с появлением Люмьера разговоры не смолкали до самого вечера. Вскоре после заката чета Галлахер отошла ко сну, и как заметила Селия, Вильгельмине пришлось подчиниться мужу с величайшей неохотой. И несмотря на то, что она почувствовала себя слегка виноватой перед ней, оставшись втроём, она впервые за день ощутила охватившее её тёплое чувство уюта.
— Как продвигается ваша серия, Кроуфорд? — осведомился Люмьер.
— Завтра ко мне должна прийти моя первая модель, — Роган в предвкушении потёр ладони. — Заместитель главы одной из крупнейших благотворительных организаций, мисс Пейшенс Ревери Бэлл.
— Говорящее имя, — отметила Селия. Они с Люмьером коротко переглянулись, как видно, подумав об одном и том же. — Она несомненно должна быть добра и благодетельна.
— Большую часть списка моделей составил виконт Аластор, — покачал головой Роган, — значит, надеяться на это, скорее всего, бессмысленно. Иначе какой в этом был бы резон?
Селия покачала головой и проворчала:
— Виконт Аластор как будто сам заслуживает места в твоей серии, к тому же самого почётного. Более скользкого человека я за всю свою жизнь не встречала.
К её удивлению, Роган снисходительно улыбнулся, а Люмьер мягко рассмеялся.
— У него есть одно достоинство, которое помогло ему избежать этой участи — хоть он и располагает огромными богатствами и влиянием, он редко прибегает к их помощи. Я понимаю, почему ты о нём такого мнения, дорогая, но я знаю его немного дольше тебя. В какой-то степени он походит на д’Экзиле своей нелюдимостью — большую часть времени он проводит в своём поместье за городом.
— Так, а вы почему же рассмеялись? — слегка обиженно спросила Селия у Люмьера. — Вы что, разделяете мнение моего мужа? Мне-то казалось, что у вас виконт тоже не вызвал особой приязни.
— Я просто подумал, уж не вызвано ли ваше суждение о нём его навязчивому — будем откровенны — отношению к Деве-Смерть? — спокойно ответил он.
Селия замешкалась с ответом, и Люмьер продолжал:
— К слову, я встретил её вчера на одном приёме и повторил ваше приглашение. Она заверила, что непременно навестит нас на неделе.
— О, это же замечательно! — обрадовалась Селия, мгновенно сменив гнев на милость. — Мне жуть как интересно вызнать её мнение о современной литературе. Не сомневаюсь, ей будет что сказать по этому вопросу.
— «Жуть»? — рассмеялся Роган. — Уж не от неё ли ты поднабралась подобных словечек? Откровенно говоря, эта девушка не производит впечатление человека, у которого есть время на чтение современных новинок — должно быть, всё её время посвящено придумыванию номеров. А вас, д’Экзиле, как я вижу, уже не огорчает тот факт, что эта Дева-Смерть проведёт с нами целый день? Вам она, кажется, сначала не слишком пришлась по душе.
— Я бы не торопился утверждать, что она и сейчас мне по душе, — задумчиво произнёс Люмьер, но Селия уже заметила, что он по обыкновению иронизирует. — Если подумать, ещё не нашёлся такой человек, который пришёлся бы мне полностью по душе.