Но через миг птица резко выросла в размерах, достигнув человеческого роста, отряхнулась от перьев, подправила контуры и оказалась… Да… Кто бы сомневался, Сумеречным Эльфом!
Кажется, такое представление опять заметил только капитан, потому что трудолюбивые граждане продолжали потихоньку завершать повседневные дела, предвкушая отведать дома ужин. А Сварт никогда и ничего не ждал, может, поэтому и видел такие чудеса. Может, и не желал бы ни видеть, ни слышать. Сумеречного-то уж точно! Да и тот голос, от которого кипела голова.
Сварт ощутил, как его рот скривился в нервной ухмылке, прерывавшейся лающими смешками:
— Ты? Ты!
— Кар-кар… Э… То есть… Кья-Кья… — изобразил крик чайки Сумеречный Эльф, помахав руками: — Ну, я.
— Как ты смеешь появляться передо мной после утреннего?
Сварт задыхался от гнева. Зато теперь догадался, как мистический пришелец очутился в один злополучный день на его корабле — прилетел чайкой или вороной. Да, безусловно, самое «логичное» объяснение. Но другого не существовало.
— А что было утром? — изобразил дурачка Сумеречный Эльф.
— Ты забыл? — сдержанно и высокомерно процедил сквозь зубы Сварт, стараясь не поддаваться на провокации, потому что знал: любой провокатор добивается гнева и негодования. Сам пробовал такую стратегию.
— Тебе померещилось.
— Я здравомыслящий человек. Мне ничего не мерещится, — совершенно хладнокровно отозвался Сварт, наконец найдя тот тон разговора, против которого Сумеречный Эльф не мог выдвинуть бастион бесконечных шуточек.
И для чего этот «ангел-вредитель» иногда так распускался? Очевидно, от недостатка внимания, ведь с прибытием в город он стал почти не нужен. А впрочем, Сварт вспомнил свою установку: Сумеречный Эльф — враг, сколько бы ни прикидывался другом. Так что его случайные бессмысленные выпады — не более чем попытка заставить Сварта на миг сорвать личину добропорядочного горожанина или путешественника, подтолкнуть к проявлению жестокости, чтобы он погубил себя.
Да-да, все именно так, хотя логические рассуждения подсказывали, что, желай мистический Страж Вселенной его убить, мог осуществить замысел еще в открытом море. Внутренний голос намекал, что навязчивый спутник целенаправленно куда-то ведет, тщательно выбирая места и людей. Например, Мани и Скерсмол появились в новой команде явно с каким-то замыслом. Неразгаданный план больше всего прочего выводил из себя.
Хотя пока ничего плохого из-за Сумеречного Эльфа не случилось, но в этот день он как будто совершенно разучился держать себя в руках.
«Мозги себе чаячьи, что ли, оставил при превращении?» — скривился Сварт, ухмыльнувшись своей чудной мыслишке.
— Здравомыслящий, — нараспев проговорил назойливый собеседник: — Позволю себе не поверить. Ну, это… Извини… Мне тоже не нравится голос у тебя в голове.
Сварт вздрогнул и торопливо пошел прочь от «чайки», вверх по набережной по направлению к их таверне на окраине города. Сумеречный Эльф вприпрыжку понесся следом. Он едва поспевал за высоченным Свартом, чьи шаги оказывались на порядок длиннее, хотя спутник тоже не слыл коротышкой.
— Эй! Я же извинился… Хочешь убить меня? — пробормотал тихонько Сумеречный Эльф.
— Не представляешь, насколько! — резко обернулся Сварт, но тут же заметил, что на угрожающее повышение его голоса отреагировали несколько прохожих. Три чопорные дамы средних лет в накрахмаленных передниках и чепцах настороженно смерили нарушителя спокойствия пристальными взглядами.
— Прямо здесь, где полно народу? Ты не так глуп для этого, — рассмеялся спутник, но вдруг лицо отразило знакомый оскал маньяка, он придвинулся вплотную и прошипел собеседнику на ухо: — Вот выйдем в море, тогда будет много времени меня убивать, я не против. Назначаю поединок на Ифритовой Смерти. Идет?
— Иди ты знаешь куда…
Сварт проскрежетал сквозь зубы нечто неразборчивое, у него пока не находилось ответа. Он не верил и в существование островка. Да и реальность спутника порой подвергалась сомнению.
— Ну, а пока просто извини, что ли. Нет, ну, правда, извини, — размахивая руками, продолжал Сумеречный Эльф, и то смеялся, то скалился: — Извини за голос в твоей голове.
— Сволочь… Когда я принимал чьи-то извинения? — ухмыльнулся Сварт, однако предвкушение грядущих поединков на корабле или острове приятно уничтожало сжатый комок нервов в груди.
С момента прибытия в город этот клубок змей ненависти к людям лишь рос, сплетался новыми узлами. Сварт заставлял себя подмечать детали, особенности поведения, действия, но не людей. Людей он слишком ненавидел, желал убить и неосознанно обвинял во всем, что случилось с ним в этой никому не нужной жизни.