Волна несла их обратно к роковым скалам, а там клубился и завывал водоворот. Матросы дергали канаты, направляя паруса. Но попутный ветер иссяк, переметнулся на сторону чудовищ. Все оборачивалось против них, как будто оставленные Сцилле мертвецы тянули обратно бросивший их корабль.
«Удача оставила нас», — в очередной раз осознал Сварт. Холодея, он смотрел, как приближается водоворот. Больше мысли не слушались его, как и оцепеневшее тело.
Полумесяц уносился все дальше. Снова корабль возвращался во мглу ущелья, откуда долетал голодный и жуткой рев Сциллы, но их ждала жадная пасть Харибды. Этого безмолвного монстра, рычащего голосом самого океана.
И вот корабль опустился на край водоворота, а потом резко накренился, лег на левый борт. Сварт удержал равновесие, а кое-кто из команды уже полетел в пропасть, из которой скалилась Харибда морской пучиной. Они долго смотрели в бездну, теперь бездна взглянула на них и поглотила. Тела обливались холодным потом, и, вероятно, никто не мог вообразить мир без себя. И неумолимо один за другим команда летела во мрак.
Сварт не сдавался. Он балансировал на обломках поглощаемого водоворотом корабля. Когда палуба треснула и накренилась, он стремительно полез на мачту. А там, на самой вершине, оттолкнулся от обломка, что раньше гордо носил флаг. И прыгнул.
Корабля больше не существовало, под подошвами сапог сквозил соленый ветер. Верный спутник и великий обманщик. Решил ли он на этот спасти или уничтожить? Рывок вперед заставлял пройти по зыбкой грани, по нити, на которой балансировала чаша жизни.
Бросок был стремительным, вскоре капитан ощутил удар о скалы, отозвавшийся болью под ребрами — достиг цели! Вцепился в каменные выступы, врезался саблями. Один клинок сломался, второй помог удержаться. Но скалы содрогались и осыпались, Сварт через плечо рассматривал, как гибнет его корабль, как водоворот поглощает команду. Бригантины капитана Две Красные Руки больше не существовало.
Ветер доносил истошные вопли ужаса и отчаяния, но они тонули в реве стихии. Обмелел воздух, впивался в легкие пылью, оседал на узких губах привкусом заслуженной расплаты.
Пираты умирали один за другим в жадной пасти океана. Все понимали, что погибнут, что никто не спасет их, но давили друг друга, лезли наверх, пока корабль сминало, как щепку. Харибда жадно ломала его деревянные ребра, вырывая обшивку, выбрасывая пушки и ядра, перемешивала неживое с живым.
Вскоре остались только мертвые, сгинувшие в пустоте глубинного мрака. Харибда поглотила всех. И корабль. И команду. Уцелел только капитан, притачанный саблями к скалам.
Водоворот все еще кружился, перемалывая останки корабля, вода поменяла цвет, как будто тысячи красных огней зажглись в ее безумстве. Всего на миг, вскоре о команде не осталось даже воспоминаний. Только обломки корабля, только порванный парус, всплывший на поверхность, когда водоворот успокоился, застыв коварной ловушкой.
Сварт приник к скале, врастая в нее, как в единственное спасенье. Внезапно кто-то дернул его за ногу: последний из членов команды, неизвестно как повторивший прыжок капитана, цеплялся за его лодыжку и лез наверх, грозя увлечь обоих вниз. Сварт отчаянно пытался стряхнуть пирата, но тот не сдавался до последнего. Он с ненавистью выгибал сильную руку, пока пират только бессильно повторял:
— Капитан! Капитан! Не бросай! Не бросай!
И голос его резал барабанные перепонки, резонируя с гулом водоворота, лижущего подножья скал. Сварт пытался пронзить матроса клинком, но не удавалось. Пальцы и ноги соскальзывали с камней.
Борьба продлилась недолго, пират упал сам. Но будто прощальной местью неверному капитану, вцепился в саблю, унося заветное оружие в бездну. Он полетел в пасть чудовища и в своем падении все еще смотрел на капитана, который с болью провожал взглядом верный клинок.
Он помнил, как осваивал технику владения двумя саблями, еще в Круне, как подбирал их, оттачивал. И сожалел об оружии, а не о человеке…
Только Сумеречный Эльф с искаженным лицом наблюдал, как водоворот поглощает людей. Эльф? Этот безумец! Пленник? Призрак? Не возникло ни единой мысли, как он спасся. Не до того.
Он висел чуть выше, держась за толстый шершавый корень, вросший в выступ скалы.
Сварт цеплялся за камни, но те вероломно крошились. А водоворот вновь бушевал. По спине проходил холод, казалось, глаза недостаточно четко видят сквозь сползшие стекла разбитых очков. Вряд ли когда-то он ощущал большую панику. Обычно все решали хитрость и сила, но теперь — судьба, удача. С последней он давно попрощался. Все существо проигравшего капитана обуяла паника. Не страх, а именно паника, когда ни одно движение не является верным, сколько бы воли к жизни ни обреталось.