Ванесса остановилась возле окна, выгибая шею, поводя плечами, отчего декольте блузы сползло неприлично низко. Всем видом она призывала подойти к ней, приблизиться вплотную. Вот же она вся, как на выставке — бери и радуйся. Да-да, конечно.
Риппер вновь обнажил клыки. Он казался легковерным. Старательно играл роль мужчины, уверенного, что его пригласили в номер для развлечений. Возможно, чернобородый и поверил бы, что он прошел проверку и теперь получит заслуженную награду. Но Риппер знал слишком много.
Стоило ему повернуться спиной, чтобы запереть замок, как вдруг…
Глава 12. Тайна хранителя зимы
Ванесса выхватила тонкий складной нож и приставила к горлу Риппера так, что выступила кровь. Убийца спросила:
— Зачем тебе лаз в Бездну?
Но реакция не заставила себя ждать. Ее рука с ножом была вывернута. Настолько искусно и мягко, что не осталось бы и следа. И так проворно, что она и ахнуть не успела. Хватка Риппера оказалась стальной, как у челюстей бойцовского пса. Но он держал жертву бережно, точно антикварную вазу.
Свободной же рукой начал медленно расстегивать корсет Ванессы, опоясывающий блузу. Застежка за застежкой, только металл их тихо вздрагивал, затем вниз сползли и брюки, которые оказались великоваты, вскоре очередь дошла до рубашки. Наконец были сняты и сапоги.
Жертва неоднократно пыталась вырваться, ударить его, и, окажись на месте Риппера кто-то другой, ей бы это неплохо удалось. Грация и ярость дикой пумы сразили бы любого обычного бандита. Чернобородый уж точно не успел бы среагировать. Только она будто забыла, что сама же устроила проверку. Хотела сразиться с самым сильным? Или уничтожить по-тихому чужака? Девчонка явно выбрала неверную стратегию.
Вероломство Риппера не знало границ, он играл с ней, как кот с жертвой, отпуская на миг и тут же ловя, заламывая бережно то одну, то другую руку. Впрочем, раздевал он хитрую бестию не без оснований: под ее одеждой скрывалось еще пять ножей в корсете, две метательных звездочки на поясе, три свернутых удавки, плоский пузырек с ядом под рубашкой, набор отмычек и два потайных револьвера на запястьях, скрытых просторными рукавами. Механизм позволял прятать их до момента выстрела. Такие часто использовали наемные убийцы. Ванесса подготовилась ко всему. Только не ожидала, что противник ее окажется вовсе не человеком.
Наконец она осталась совершенно обнаженной и беззащитной, а Риппер не отпускал, бросил на красное покрывало кровати и навис на ней:
— Ну, чем теперь займемся?
Глаза ее расширялись от ужаса, лицо исказилось. Наконец она не выдержала и закричала пронзительным и каким-то совершенно детским голосом:
— Нет! Не трогай меня! Не смей! Пожалуйста…
До этого она только осыпала его проклятьями и ругательствами, но такие слова удивили Риппера. Он усмехнулся: девчонка, конечно, совсем неверно истолковала его намерения.
Риппер рассматривал ее, склонив голову набок, с интересом эстетствующего анатома проговорил:
— Какое тело… Ты не из той породы женщин, которые ведут случайных странников в номера для развлечений. Ты боишься мужчин, боишься, потому что еще не знаешь. Кто-то тебя оберегал от них, можно сказать, отгонял. Ты была соблазнительной приманкой. Но ты… еще невинная девушка.
— Ничего подобного. Я… — растерялась Ванесса и совсем выдала свой возраст.
Яркий макияж на нежном лице и взгляд прожженной авантюристки скрывали юное создание лет двадцати. Да, именно столько значилось в ее свитке с красным ободком… Странный. Очень странный свиток.
Риппер продолжал играть в жестокий допрос:
— Женщина, на кого ты работаешь? Отвечай! Или считай, что я твоя персональная смерть! Ну? — пока она молчала, Риппер гаденько ухмыльнулся: — Какое тело, пожалуй, препарировать его одно удовольствие. А спать с ним — другое. Даже не знаю, что мне бы больше понравилось… Нет, наверное, все-таки препарировать и сдирать кожу на пергамент. Я себя знаю. Странные у нас были развлечения две тысячи лет назад. Так отвечаешь?
— На банду Джей. Я сестра главаря! Джея Филлгрева, — ответила, зажмурившись в ужасе, Ванесса.
— Что им нужно от города? — потихоньку отпускал ее «собеседник», немного отстраняясь.
— Как обычно — дань.