- На полях, на полях, сударь! Они из леса приходят, кажись, никто не знает, почему они появились тут. Они прячутся за грядками или сливаются с травой и, как отвернёшься, прыгают на спину или, того хуже, на шею. Двое работяг померли так, упокой Бог их души, а четверо с тяжёлыми ранами лежат в госпитале. Помогите нам, путник, а то невозможно так работать людям! Что если они проберутся потом в город?
- Успокойтесь, дяденька, всё будет в порядке. Я берусь за работу, а я знаю своё дело.
- Слушайте... - Акайо наклонился вперёд и понизил голос, хотя в трактире никого не было, - слушайте... а вы, случайным образом, может так быть, возможно, не ведьмак?
- Что-о?
- Ну... ведьмак, знаете... Саламандраки же - нечисть, чистая нечисть, они воняют тёмными Хромосомами. Может, вы, эм, ведьмак, который нечисть убивает и...
- Нет, - категорически произнёс незнакомец. - Нет, нет и нет. Выкиньте это у себя из головы, дяденька, я никакой не ведьмак. Вы книжек начитались, видимо. Таких нету. Я просто монах. Шаолиньский монах.
- А... ав... Но... - заикался Кеншин. - А откуда вы? Я никогда не слышал о таких монахах в нашем округе.
- Из Области 3. Там есть Шаолиньское додзё, где мы занимаемся. Вот пришли жрецы из Области 0 и начали упрашивать нас, мы согласились, я взялся за работу. Так что забудьте, я никакой не ведьмак. Тьфу-ты.
- А по имени?.. Можно?
- Меня зовут Юншен вей Джианю.
- ...Не совсем японское имя, а?
- А кто вам сказал, что я японец, или более того, житель Рисовых полей? - Монах допил остатки саке и опустил кружку на стол. - На всеобщем языке говорят, ясное дело, все. Не только полеводы.
- Э-э-э... А если... Но...
- Спасибо за водку, дяденька, желаю вам удачи. - И перед тем как Акайо успел придумать вопрос, монаха и след простыл. Кеншин вздохнул, встал со стула и тут его взгляд снова упал на ярко-голубые хромосомы, оставленные пришельцем. Что-то было в них необычное, никем раньше невиданное. Какой-то необыкновенный, пленительный аромат исходил от них. Пахло диковинными цветами и травами.
Саламан-драка
"Никогда не рассчитывай на свою силу, скорость, реакцию.
Иногда нужно обращаться не только к ним, но и к своей интуиции."
- Мастер Шэнли, "Омнибой"
Вокруг забора, отделяющего рисовое поле от остальной части городка, стояли несколько десятков людей с озабоченными видами на лицах, непрерывно перешёптываясь. Прямо перед калиткой располагался жрец в странной голубой одежде и, бубня молитвы, разбрасывал вокруг себя какой-то серебристый песок, черпая его рукой из огромного мешка у своих ног. "Да будут, - повторял он, - благословлены те, кто..." и каждая его фраза заканчивалась неопределённым мычанием под нос, так что ни один из присутствующих не мог на самом деле понять, кто "будут благословлены". И так продолжалось час, а потом полтора, пока на середине своей молитвы жреца не прервал чей-то голос сзади:
- И каких жертв вы уже скормили этим страшным чудовищам?
Абсолютно все полеводы резко развернулись, услышав незнакомца. Жрец также повернулся посмотреть на подошедшего. Около пяти секунд все молчали, пока по толпе не прошлась волна оханья и аханья, передние ряды отошли назад.
- Что такое? - спросил Юншен вей Джианю. - Вы меня зовёте помочь вам с какими-то нудными Саламандраками, а теперь вы меня боитесь? Нет, простите, товарищи, я на такое не согласен.
- Остановитесь, многоуважаемый монах. - "Полевой" жрец поправил нелепый головной убор и почесал свою серую бороду. - Нам вправду нужна ваша помощь. А на них, - он кивнул на толпу, - не обращайте внимания, на этих невежественных лопухов, они никогда не видели таких, как вы, и к тому же...
- Достаточно, - снова перебил Юншен. - Сначала вы их благословите, а теперь обзываете. Но не это важно. Ближе к телу, как говорил Ги де Мопассан. - Монах подошёл к забору и перегнулся через него, внимательно осматривая землю среди рисовых соломинок и метёлок. - Так. И где же они?
- Саламандраки обычно сидят ближе к тому, дальнему концу полей, которые возле опушки леса, - протрубил с пафосом жрец.
- Мда, видимо, вы их утихомирили своими жертвоприношениями. - Юншен перетянул потуже пояс.
Полевой жрец состроил оскорблённую мину:
- Мы даже и не думали приносить что-либо в жертву таким хладнокровным и мелким омерзительным существам, милейший.
- Так замочили бы их давно, чего же вы их лелеяте? - "Милейший" подошёл к калитке. - Отодвиньтесь, дяденька, сейчас будем работать.