Юншен вей Джианю также отвергал большинство внесённых Вэньмином Хэпином изменений в новый устав крепости, либо потому что они казались ему неприемлемыми, либо потому что он просто не хотел жить по принципам Вэньмина. Это также видно по тому факту, что Юншен был единственным монахом во всём Додзё, который, во-первых, носил белое кейкоги, а не цветные робы, а во-вторых, отрастил длинные волосы и отказался их обрезать: остальные были обязаны брить голову как только времена года сменяли друг друга. В прошедшем году Юншен подбил на это и своего старого товарища, Чангминга зиан Зихао, только у последнего сами по себе волосы были сравнительно короткими. Каждый раз Вэньмин вежливо игнорировал (или делал вид, что игнорирует) все эти случаи непокорного поведения, скорее всего из-за того, что он был знаком с Дэшэном Шэнли при жизни и знал, какие крепкие отношения установились между ним и Юншеном вместе со своими близкими друзьями, и, соответственно, не хотел проявлять неуважения к ним открыто.
Юншена раздражал тот факт, что в последнее время ему не удавалось нигде найти внутреннего покоя и духовного равновесия - в том же Додзё, в котором он провёл почти всю свою жизнь. Каждый раз, когда он пытался заниматься сам или даже просто уходил в лес побыть в одиночестве, его обязательно находил кто-нибудь из новых, неопытных учеников. Причём они уходили из крепости именно в то время, когда, согласно уставу, они были обязаны находиться внутри и тренироваться. Тогда Юншен вей Джианю гневно прогонял начинающих монахов, напоминая им о правилах нового мастера, и явно ощущал, что его ритуал был сорван.
Так себя "ведьмак" чувствовал и в этот день: неспокойно, неуравновешенно, словно сегодня должно было произойти что-то потрясающее. Джианю не мог понять, что это должно было быть за событие, но его это беспокоило.
Юншен ощутил, как колышется воздух за стеной и понял, что сейчас кто-то войдёт. Почему-то он ожидал увидеть Чангминга или кого-нибудь ещё из товарищей, но когда экран сёдзи отъехал в сторону, он увидел за ней главного ассистента мастера в жёлтой робе - Иори Кунайо. Юншен давно не встречал Иори в крепости, наверняка ассистент постоянно находился в кабинете мастера на самом верху центральной башни. Во всяком случае, Кунайо изменился с тех пор, как они случайно виделись раньше на встрече: он выглядел суше и тоньше, его усы приобрели лёгкие оттенки серебра, что не соответствовало его молодому возрасту, и вообще сразу было видно, что он давно не занимался спортом и не выходил на свежий воздух.
- Приветствую, Юншен вей Джианю, - начал он заискивающим тоном.
- Да, здорово, Иори, - бесцеремонно начал тот, - ты где это вообще всё время бываешь?
- А, это... Ну, знаешь ли, дела, много писанины, надо всё успеть сделать здесь и там, и много бегаю на переговоры с личностями, и...
- Так ты что, личный секретарь Хепинга? - перебил Юншен и принял сидячее положение.
- М-м-м... Что-то навроде, если тебе так угодно.
- ...Ну и? Чего пришёл-то? - спросил Юншен вей Джианю после долгой паузы.
- Вообще-то говоря... - Иори переступил с ноги на ногу. - Мастер крепости просит тебя прекратить со всеми мятежными проявлениями. Новые ученики стали брать с тебя паршивый пример.
- Ты так говоришь, словно: раз - я могу что-то изменить, два - мне не наплевать на учеников.
- Ну, они же это всё из-за тебя. Мастер жалуется, что некоторые линяют со встреч, другие повадились гулять долго по ночам, как ты, третьи во время медитации уходят в лес, а не сидят перед крепостью. Ну и так далее. Короче говоря, если ты не перестанешь, мастер попросит тебя покинуть крепость.
- На какой долгий срок?
- ...Навсегда.
Юншен вей Джианю медленно встал, опёршись рукой об стол, затем проковылял из комнаты и закрыл за собой сёдзи. Почувствовав возникшее из глубокого молчания напряжение, Иори постарался вежливо сменить тему разговора:
- Как твоя нога, Юншен?
- Нормально, живу, как видишь, - низким голосом ответил тот.
- Ну так что, что мне передать мастеру?
- Передай Вэньмину вот что...
Что-то промелькнуло перед глазами ассистента, и он ощутил один из самых сильных ударов в солнечное сплетение, которые ему когда-либо наносили. Он поперхнулся, замахал руками и свалился на татами, словно мешок, поджав ноги. Иори попытался резко встать, но со стоном упал ничком и начал дрожать.
- Только не ногой, конечно, - сказал Юншен, всё ещё сжимая руку в кулаке, - а именно таким образом. Хотя я сомневаюсь, что ты сумеешь так сильно ударить.