Крепость горела. Горела долгим, магическим огнём. Горела большая часть интерьера и экстерьера. Почти все башни были разрушены, а обломки декоративных элементов лежали вразброс тут и там. Огонь освещал пространство Небесного острова в радиусе ста метров, не меньше. Приглядевшись, Юншен узнал в определённых очертаниях среди развалин тела остальных монахов, его собратьев, обливших своей кровью территорию Додзё, вставая на защиту крепости. Он вспомнил последний момент из своей битвы.
Когда враги в красных одеждах прорвали ворота, они прошли сквозь ряды защиты, словно сквозь ситце, разделив сплошную стену монахов на отдельные группы. В результате короткой стычки, Юншен был отстранён от своих товарищей и был вынужден повести нескольких нападающих на второй этаж, чтобы расправиться с ними там, используя дезориентацию. Но что никто не предугадал, так это то, что не все осаждающие перешли в атаку. Позади остались трое, которые продолжали пускать заклинания в здание.
Юншен вей Джианю понял, что он выпал из крепости через пробоину в стене второго этажа, ударившись о декоративный элемент на первом. Видение Рисовых полей было галлюцинацией, бредовым сном.
"Ведьмак" почувствовал, как кто-то обхватывает холодной рукой его шею и постепенно начинает давить на неё. Не в состоянии больше бороться с этой безжалостной болью, Юншен зажмурился и, неумело выхватив свой короткий меч, который покрывала чья-то запёкшаяся тёмная кровь, попытался вспороть себе живот.
Ничего не вышло. Он слишком ослаб. Клинок только слегка поцарапал его сквозь одежду. Меч выпал из рук монаха, и он, полностью обессилевши, упал на колени, обливаясь кровью, которая в приступе проклятия хлынула из его слезных желез.
Его кейкоги уже не напоминало ту униформу, которой мог бы гордиться любой монах, о нет. Потёртая, грязная, рваная, дырявая ткань, кое-где подгоревшая от пламени, вся в тёмно-красных пятнах. Руки Юншена были покрыты ранами и царапинами, которые он успел разодрать после своего падения. Как он ощущал, его левая щека также сильно кровоточила. А его пояс...
Нет. Пояс был в полном порядке. Его сине-голубой пояс был в целости и сохранности, несмотря на все дикие приключения монаха.
Юншен вей Джианю медленно принял лежачее положение, боком, так, чтобы видеть перед собой догорающее магическое пламя. Он не хотел думать, он не мог думать о битве. Почерпнув последние капли силы, он сформировал ещё одну ритуальную хромосому, хоть и маленькую, и провёл перед собой тонкий барьер. Барьер был слабым, как и он, но существование такового придавало Юншену хоть какую-то надежду. Он решительно был настроен не умирать, хотя каждый его орган, каждая мышца, каждое волокно, каждая клетка, каждая Хромосома жаждали скорой смерти и отпущения всех материальных грехов. Мощнее ли мозг физиологии тела? Возможно. Возможно и нет. Юншен вей Джианю не мог дать себе точный ответ, да и не собирался. Несмотря на кривящую его боль, он прикрыл глаза и удалился в небытие.
Ведьмак спал.
Просветление
"Спасибо вам всем, что вы пришли...
Спасибо, что вы пришли после того,
как от меня ушёл Тёмный Лорд, спасибо вам,
чёрт возьми, что не помогли, когда
на меня нападал Повелитель Найку!"
- Макс Малевич, "Путь спасения"
- Встань, смертный! - прокатился устрашающий рык по лесу. Юншена вей Джианю передёрнуло от неожиданности, и он, едва проснувшись и не успев толком оценить ситуацию, попытался тут же вскочить на ноги и встать смиренно в стойку ожидания. Позабыв о своём травматическом приключении, он был крайне удивлён, когда его ноги подкосились, и он упал навзничь, пронзаем тысячью огненных стрел. Несмотря на испытываемую им адскую боль, от которой отказался бы сам Ананаск, Юншен не мог издать ни звука, что делало весь процесс в миллион раз мучительнее. Но тут некто продолжил говорить зычным, громоподобным голосом: