Камиль Зиганшин
Скитники
МИР КАМИЛЯ ЗИГАНШИНА
В начале девяностых годов прошлого века появились первые произведения Камиля Зиганшина «Маха, или история жизни куницы», «Боцман, или история жизни рыси». Затем были опубликованы охотничья повесть «Щедрый Буге», роман «Скитники».
В литературу пришел новый писатель с очень своеобразным жизненным материалом. В его книгах перед читателем открылся совершенно новый мир, в который до этого еще не проникал взгляд современных авторов. Описываемый Камилем Зиганшиным мир — это потрясающая по своей красоте восточно-сибирская природа, это суровый быт старообрядческой общины, жизнь эвенков, якутов, удэгейцев, это взаимопонимание человека, зверей и птиц.
Некоторые считают обязательным, чтобы писатель имел богатую на события биографию, прошел через различные испытания. Можно поспорить с таким утверждением. Но несомненно одно: писатель должен хорошо знать ту среду, о которой он пишет. Только тогда появится настоящее произведение. Об этом ярко свидетельствует писательская судьба Камиля Зиганшина.
Камиль Фарухшинович Зиганшин родился 15 марта 1950 года в поселке Кандры Туймазинского района Башкортостана в семье кадрового офицера. Детство и юность прошли на Дальнем Востоке в военных городках, разбросанных по самым глухим таежным местам Хабаровского и Приморского краев.
Прежде чем взяться за перо и пробовать свои силы в творчестве, Камиль Зиганшин работал в геологических партиях, ходил матросом на китобойном судне, четыре сезона работал штатным охотником, промышлял соболя в Лозовском госпромхозе в отрогах Сихотэ-Алиня.
Этот богатый жизненный опыт, накопленные в молодости наблюдения, знания и навыки дают возможность писателю так зримо и достоверно описать тайгу и жизнь ее обитателей, раскрыть великую мощь природы, вечную связь ее с человеком.
В своих произведениях автор с большой любовью и знанием рассказывает о повадках диких животных, о жизни северных народов, о нелегком труде охотника-промысловика, о своеобразном укладе жизни старообрядческой общины, затерявшейся в дебрях восточно-сибирской тайги. В произведениях Камиля Зиганшина мы находим ответы на сложные вопросы взаимоотношения человека с окружающей средой. Кто есть современный человек, царь природы или ее дитя? К чему приведут в конечном счете наши связи с природой: гармонии или дисгармонии, дружбе или вражде?
Читая повести и романы Камиля Зиганшина, я часто вспоминал строки великого лирика Тютчева:
И как я был обрадован, когда услышал, что один из героев нового романа «Золото Алдана» поручик Орлов в таежной глуши произносит эти слова.
После знакомства с повестями и романами Камиля Зиганшина глубже понимаешь, что природа — это храм, а не фабрика по обслуживанию человека, и начинаешь сознавать, что мы, люди — ее часть и наша задача не покорять природу, а только бережно использовать ее на службе человечеству там, где это необходимо и возможно.
Новым явлением в творчестве писателя стал роман «Золото Алдана» — своеобразное продолжение «Скитников». Здесь прослеживается жизнь нового поколения старообрядческой общины — трудные судьбы целеустремленных людей огромной воли, физической выносливости и духовной стойкости. Их путь полон тяжелейших испытаний и потрясений, великих потерь и новых завоеваний, достигнутых упорным трудом. Крушения уносят последние бревна из налаженного уклада и люди с нового колышка снова начинают устраивать свою жизнь. В таких условиях невозможно жить безмятежно. Но для героев Зиганшина главное — духовная гармония, и внешне, и внутренне, и физически, и нравственно быть с миром в согласии. Они дружат с беркутом, с медведем, дорожат благами земли.
Все в мире взаимосвязанно, нигде нельзя скрыться от бед и соблазнов, столкновений и разрушений большого мира. И в таежных дебрях жизнь людей ломают и уродуют постигшие державу потрясения. Даже, казалось бы, непоколебимая старообрядческая община дает трещину. Возведенные с таким трудом своеобразные селения — крепости пустеют, превращаются в скиты-призраки. Гибнет в огне маленький гарнизон белогвардейских офицеров. Рушатся последние заповеди эвенков и якутов.
А ведь вначале казались непоколебимыми мир и покой в тайге. В памяти остается такая умиротворенная картина: «Установилась такая тишина, что было слышно позвякивание конной сбруи и чмокание жеребенка, припавшего к вымени матери». Но эта тишина полна тревоги, потому что «люди смотрят друг на друга через прицел винтовки».