- Готов? - спросил Максим, когда следующим утром мы забрались на баррикаду и осмотрелись.
Я проглотил комок в горле и кивнул.
- Тогда начнем.
По веревкам соскользнули вниз. Я подождал пока остальные займут позиции в соседнем доме, а потом, вооружившись топором, отправился в сторону ближайшего упыря.
За все две недели так и не привык к их походке. Когда гляжу на этой действо, каждый раз смех разбирает. Ощущение, что они задумываются над каждым шагом, а пока размышляют, начинают падать вперед, тут происходит реакция, нога дергается и останавливает, стремящееся к земле тело, так и получается шаг. Затем все повторяется.
Этот ходит не так смешно, даже на человека похож. Почуяв меня, он сразу развернулся и пошел в мою сторону. Встречи дожидаться не стал и быстрым шагом направился к подъезду, у которого заготовлена ловушка.
Не сразу сообразил почему товарищи отчаянно машут руками и указывают за спину.
Всегда держите их в поле зрения - первое правило. Но привыкнув к постоянной опасности, расслабляешься и забиваешь на правила. Когда я оглянулся, увидел, что тварь бежит огромными прыжками, первый раз такое вижу.
Рванул я так, что позавидовал бы любой бегун стометровки. Через несколько секунд влетел в подъезд, и тут же Евгений закрыл железную дверь на импровизированный засов.
Раздался громкий удар, дверь прогнулась под массой упыря, затем звон цепи и глухой звук упавшего плашмя тела.
- Все нормально. Выходите, - послышался снаружи голос Макса.
Евгений отпер дверь и мы вышли на свет. Тело, подвешенное за ноги у козырька подъезда, машет руками и качается из стороны в сторону. Получилось удачно, петля из троса для буксировки автомобилей захватила обе конечности, что избавило нас от лишних хлопот.
Я изучал упыря, пока обходил его стороной. Здоровая туша, в порванном костюме. Кожа серая и сухая на вид. Заметил длинные и острые ногти на тонких пальцах. Лицо с правильными чертами без единого следа разложения. И эти глаза, эти чертовы газа, они следят за мной. Что за чертовщина.
- Ишь какой глазастый. Что дальше? - сказал я, встав в паре метров.
- Дальше мы будем тыкать в него разными предметами и смотреть на реакцию, - ответил Макс.
- Не надо в меня ничем тыкать, - сказало тело.
Мы все переглянулись от удивления, а Евгений улыбнувшись сказал, обращаясь к Максиму:
- Похоже, у тебя будет возможность задавать вопросы.
- А вы еще спорили со мной.
Макарыч приблизился к упырю и хлестнул его арматуриной.
- Эй, ты что творишь, - возмутился упырь.
Макарыч хохотнул и сказал:
- Раз ты можешь говорить, давай говори. Времени мало.
- Что говорить? - тело перестало размахивать руками и сложило их на груди.
- Людей жрешь зачем?
- Я никого не жру, - обиделся упырь. - Я аристократ, как я могу унизиться до поедания живой плоти.
Мы переглянулись и Макарыч снова приложился железным прутом и сказал:
- Слышь, аристократ хренов...
- Я Отто фон Рубинштейн.
- Не, вы слыхали, - развел руками Макарыч.
- Немец значит, - сказал Евгений. - Вечно к нам из Европы всякая дрянь лезет.
- Я никакая не дрянь, я - потомственный дворянин.
- Эй, дворянин ты потомственный, ты за мной зачем побежал? Стихи Шекспира декламировать? - спросил я.
- Я... я... не смог удержаться, - без былого запала ответил упырь.
- Жрать хочется?
- Хочется. Иногда сложно себя контролировать.
Тут в поле зрения появилась большая группа упырей, прям один в один как те, которых я принял за молодежь на монстрации. Пришлось отвлечься от разговоров и отступить к баррикаде.
Эти упыри - настоящие упыри, как в кино показывают. В смысле показывали. Одежда порвана, сквозь дыры виднеются синюшные пятна. Морда перекошена, глаза стеклянные, постоянно руки вперед тянут. Вот нафиг они это делают? А уж смердят, как вагон протухшего мяса.
И это постоянное: «Мозги!». Не, ну слушайте, я понимаю, каждый хочет получить, чего самому не достает, но как же это отвратительно.
Именно это мы и попытались донести до далеких братьев по разуму.
Вообще после двух недель локального апокалипсиса, с такими упырями дело иметь уже не страшно. Передвигаются они не быстро, бесхитростны и особой живучестью не отличаются. По крайне мере от ударов по башке, черепа раскалываются только в путь.
Именно такого и хотел заполучить для опытов Макс, но попался какой-то уникум.
После потасовки, в которой никто кроме тварей не пострадал, вернулись к упырю, который все еще продолжает изображать елочную игрушку. А ему что - кровь к голове не приливает, может неделями висеть, пока не за мумифицируется, или как там у них.