Большинство жителей составляли купцы, промышленники, служащие многочисленных контор и фирм. Кроме местных богачей в Архангельск, спасаясь от возмездия, набежало к тому времени много буржуев, помещиков, купцов из Москвы, Петрограда и центральных губерний России. Некоторые отплыли за границу на судах иностранных компаний, а бо́льшая часть осталась на месте, выжидая, как обернутся события.
Пролетарский слой населения Архангельска — основная опора революции — был невелик: рабочие судоремонтных мастерских, лесопильных заводов, портовики. Были еще так называемые повременщики — крестьяне, пришедшие на сезонные, временные, заработки. Но на этих людей в случае какой-либо заварухи надежды было мало. И партийные работники, в том числе Самойлова-Землячка, занимавшиеся вместе с городским Советом организацией отрядов Красной Армии, не принимали повременных рабочих в расчет: сегодня они в городе, а завтра — поминай как звали.
В политической жизни города царила полнейшая неразбериха. Беспрерывно шли заседания и совещания, люди ожесточенно спорили, но не было ни элементарного порядка, ни дисциплины. На первый взгляд могло показаться, что все ораторы и спорщики выступают в защиту социалистической революции и Советской власти. Разногласия начинались лишь там, где заходила речь, как строить новую власть. Тут сразу чувствовалось, что верховодят всем эсеры и меньшевики. Они задавали тон на заседаниях и навязывали решения, выражавшие их политическую программу.
Поначалу я старался не пропускать ни одного крупного митинга, слушал всех ораторов, чтоб разобраться в обстановке, настроении людей и получить представление о соотношении сил. Как и в Москве, местные эсеры и меньшевики предлагали не торопиться, ждать созыва Учредительного собрания, которое должно затем определить форму нового управления страной. В городском Совете они выступали против решительных насильственных мор, что было на руку архангельским промышленникам и купцам. Большевики (их было мало) настаивали на передаче всей законодательной власти в руки Советов и полной экспроприации флота, банков, судоремонтных, мастерских, лесозаводов и т. п.
В такой сложной, накаленной политическими страстями обстановке представители центра, энергично действуя от имени Советского правительства, сумели добиться некоторого перелома в работе горсовета, губернского исполкома и военного комиссариата.
К сожалению, эти представители пробыли недолго и были отозваны в Москву. Но они успели сделать главное — начать формирование частей Красной Армии. Эти части и приняли на себя вскоре первый удар англо-американских интервентов. Кроме красноармейских подразделений были созданы также милиция и отряды самообороны из горожан-добровольцев.
Формированием красноармейских частей руководил губернский военный комиссар Андрей Зенькович. Самойлова-Землячка представила меня ему.
Зенькович, полный, очень спокойный, уравновешенный человек, неторопливо побеседовал со мной и поручил заняться организацией артиллерии — подобрать кадровых солдат, найти пушки.
Красноармейский батальон формировался в казармах бывшего запасного полка. Кадровых солдат в городе оказалось немного: большинство после революции демобилизовались, разъехались по домам. Офицеры же отказывались принимать какое-либо участие в создании красноармейских частей. Пришлось назначать командирами взводов и рот бывалых, понюхавших пороху солдат и матросов.
Более трудной задачей была подготовка к эвакуации из Архангельска речного флота на случай интервенции. Это мероприятие требовало долгих переговоров с моряками, а кое-когда и насильственных мер, так как некоторые капитаны судов категорически отказывались подчиниться органам Советской власти. Архангельские капитаны обычно сами набирали команду и были полными хозяевами на кораблях. Одни пользовались большим авторитетом у матросов, другие держали экипажи в покорности своей деспотической властью. И тех, и других было трудно сместить с должностей. Иногда это приходилось делать под угрозой ареста.
Работы у нас оказалось много, но меры, предпринятые губвоенкоматом и губисполкомом, как показали дальнейшие события, были правильными.
Не совсем удачно сложилось у нас с созданием артиллерийских батарей. Орудийную прислугу мне после долгих поисков удалось подобрать, но во всем городе едва нашлось несколько пушок.
Если бы мы занялись этим раньше, то имели бы хорошее артиллерийское вооружение, так как на левом берегу Двины, в предместье Архангельска, находился большой склад военного имущества, созданный в период мировой войны. Сюда доставлялись кораблями союзников оружие, боеприпасы и снаряжение для нужд царской армии. На складе хранились также и пушки разных калибров. Но пока в Архангельске спорили и митинговали, склад был взорван. Эта диверсия лишила нас оружия.