В середине тридцатых годов Московский военный округ был очень большим. Хозяйственникам работы хватало с избытком. Особенно много хлопот доставляли военные парады 1 мая и 7 ноября, которые устраивались с обязательным привлечением авиации. Именно на обеспечение летного состава уходило много времени и сил.
Работая в аппарате округа, я занимался продовольственными вопросами. Так продолжалось до тех пор, пока случай не внес поправку в дальнейшую мою службу на этом поприще.
Однажды меня назначили председателем комиссии, которой предстояло проверить деятельность хозяйственников кавалерийской дивизии. При проверке обнаружилась недостача шестисот тонн сена. Такой большой перерасход фуража мог списать только Нарком обороны, недостачу же до трехсот тонн имел право списать командующий Московским округом.
Меня как председателя комиссии вызвал мой непосредственный начальник интендант 1-го ранга Л. Г. Пейрос. Он предложил составить два акта обследования, указав в каждом недостачу по триста тонн сена. Я счел своим долгом заявить, что два акта составлять не буду, так как это явный подлог. На сем наш разговор окончился.
Однако через несколько дней меня пригласил к себе помощник командующего округом по снабжению комдив А. А. Ошлей.
— Товарищ Шебунин, вы, кажется, учитесь на втором курсе вечернего факультета Академии имени Фрунзе, — сказал Ошлей. — Переходите-ка, дорогой, на основное отделение… Я дам записку к товарищу Корку, он прикажет оформить перевод, сможете больше заниматься и спокойно окончите академию.
Посвятить все свое время учебе было заманчиво, и я согласился. Перевод с вечернего на дневное отделение не вызвал затруднений: начальник академии комдив А. И. Корк, оказывается, запомнил меня еще с той встречи, когда у нас с комкором Ракитиным вышла распря из-за сапог.
Академия имени М. В. Фрунзе дала мне хорошую теоретическую подготовку по различным военным дисциплинам. Позднее, уже в годы Великой Отечественной войны, знания, полученные в академии помогли мне более грамотно управлять тыловым хозяйством в очень сложных условиях в периоды отхода и наступления наших войск.
В мае 1937 года я окончил академию и снова был направлен за назначением в штаб Московского округа. Командовавший им в то время Семен Михайлович Буденный принял меня приветливо. Он знал, что на учебу в академию я ушел из окружного продотдела, что имею кое-какой хозяйственный опыт, и предложил мне быть главным интендантом — так тогда называлась должность заместителя командующего по снабжению. Поблагодарив за доверие, я честно признался, что мечтаю уехать в строевые части, и попросил дать хотя бы полк — я имел тогда звание комбрига. Но командующий округом не стал меня даже слушать. Пришлось принимать дела.
В подчинение главного интенданта МВО в то время входило несколько служб: вещевой, продовольственный, коммунально-эксплуатационный отделы и строительство. Первым серьезным испытанием для интендантской службы Московского военного округа явилась война с Финляндией, развязанная реакционным правительством Рюти.
Зима 1939/40 года выдалась на редкость морозной. Потребовалось заготовить большое количество теплых вещей, чтобы одеть наши войска, сражавшиеся в заснеженных лесах Карельского перешейка. Вся страна посылала тогда на фронт теплые вещи — подарки для красноармейцев. Мы, хозяйственники Московского военного округа, тоже участвовали в снабжении Северо-Западного фронта. Кроме того, на интендантство возлагалось обеспечение лыжных батальонов, которым предстояло действовать в качестве десантников в тылу противника. Ежедневно на фронт отправлялся один полностью экипированный батальон лыжников. В январе и феврале 1940 года на фронт ушло около шестидесяти таких подразделений. Все они отлично проявили себя в период боевых действий и оказали серьезную помощь фронтовым частям своими внезапными ударами по тылам врага.