Но она меня удивила! Не позвонив ни вечером, ни на следующий день. Я не знал где её искать. Девушка не появлялась, ни на учебе, ни в общаге у подруг. Она исчезла. Никто не знал где она может быть, всё как один утверждали, « у неё нет родственников, у неё нет парня, у нее нет подруг, ей некуда идти» как заведённые твердили одно и тоже, приближая мои шансы найти её к нулю. Меня одолевала злость, впервые все пошло не по моему. Я словно одержимый желал заполучить её одну. Да я даже Сету, позвонил, попросил найти её, хотя за мной никогда такого было. Я сходил сума вместе с жаждой обладать ей.
***
Сидя в маленьком теплом зале автовокзала. Утирала бегущие по щекам слезы и проклинала, лживого ублюдка, меркантильного ректора и псевдо друзей. Я до последнего не желала верить, в свое отчисление. Мало того отчислили, меня вышвырнули из общежития, дав полчаса на сборы. Ни просьбы, ни уговоры, ничего не помогло остаться хотя бы на ночь. От меня даже друзья отвернулись, не желая приютить, а я ведь им помогала. Сессию за некоторых сдавала! Дура. Оставшись без учебы, без, жилья, с минимальными накоплениями, не знала куда податься и как смотреть в глаза родителям, что сказать? Мам, пап, меня отчислили из-за властного похотливого козла? Разве можно поверить в этот бред, вот-вот, я сама себе не верила.
Переночевав на вокзале, влезла в интернет в поисках работы из разряда «срочно». Немного покопавшись, нашла парочку, объявлений на дому, кому-то требовалась няня, кому-то сиделка. Няней меня сразу не взяли, там нужен был опыт и высшее образование и желательно девушку из благополучной семьи с собственным жильём. Странное условие, но мне ли говорить?! Позвонив по второму объявлению, несказанно обрадовалась. Меня готовы были принять на работу сегодня же! Как выяснилось чуть позже, племяннице срочно нужно было уехать, а дедушку не с кем оставить. Человек пожилой, прикованный инсультом к кровати, не способный позаботиться о себе самостоятельно. Приехав по указанному адресу, встретилась с молоденькой улыбчивой девушкой. Её звали Дарья. Мы быстро нашли общий язык, она рассказала мне о своем дедушке, как и чем его кормить, какие таблетки сколько раз в день давать. Показала, как правильно делать массаж и попросила, чисто по-человечески не оставлять его одного, а сидеть и разговаривать, неважно о чём! Даша слёзно, умоляла, читать дедушке книги, рассказывать истории, мол благодаря им он идёт на поправку. Забив нам полный холодильник продуктами и купив нужные лекарства, девушка через два дня уехала оставив на меня Максима Георгиевича.
Я ухаживала за ним, выполняла все приписанные требования. Давала по часам таблетки, делала массаж, да и просто часами сидела разговаривая с пожилым мужчиной. У которого единственными живыми были глаза. Цепкие, понимающие, следящие за каждым моим шагом. Поначалу дедушка относился ко мне с опаской, но стоило мне в отчаянии сесть и расплакаться, размазывая по лицу сопли и слюни, его взгляд потеплел. Он ни сказ мне ни слова, даже пальцем не пошевелил, но вот взгляд поменялся. А ещё через какое-то время, я просветила его о своей беде.
Я могла разговаривать с ним часами, рассказывая смешные детские истории или читая книги. Пожалуй это было лучшее, из всего, что я могла дать этому несчастному человеку. Мне было его жаль. Не описать словами насколько. Каково это быть прикованным к постели, без возможности поднять руку, ногу, повернуть голову? Осознавая себя недееспособным овощем, у которого благоприятный исход всего лишь десять процентов из ста, а то и того меньше. Мне вообще, страшно за таких людей. Страшно умирать мучая не только себя и свое тело, но и близких тебе людей. Каково это смотреть в их лица и видеть скорбь, жалость и слезы. Людям везёт если их смерть быстра и безболезненна, если она не затягивается месяцами, а то и годами, изматывая и выжимая из нас жизненные соки. Я была уверена с моим дедулечкой такого не произойдет. Он обязательно поправиться, будет рассказывать мне истории бурной молодости, давая жизненно важные советы. Но я, как всегда, ошиблась. Я работала сиделкой уже две недели, Даше пришлось задержаться, но мы с Максимом Георгиевичем не унывали, я каждый вечер разговаривала с Дашей, отчитывалась о проделанной работе и просто показывала нашего доброго дедушку. Мы вместе с ней надеялись, на его поправку, разговаривая накануне злополучного дня, не ожидая ухудшений. К нам ведь приходили врачи, говорили, что состояние стабильное, и больной идёт на поправку, но почему же тогда я стою в приемной, в больнице в белом халате? Почему чувствую адскую боль от потери? Почему именно я? Вытирая дрожащими руками слезы бегущие по щекам, набрала знакомый номер. Я не знала, как сказать, просто не представляла. Я ведь обещала о нем позаботиться до её возвращения, обещала, что с ним ничего не случится, но вместо этого словно жнец, вынуждена приносить траурную весть. Дозвонившись Даше, не смогла вымолвить ни слова, и тогда поймав проходящего мимо меня парня попросила его сказать заключение врача вместо меня. Если парень и удивился, то абсолютно не подал виду. Зачитав и выразив свои соболезнования, посторонней девушке передал мне трубку. Я так и не смогла выдавить из себя даже пары слов. Но Даше, этого было не нужно, попросив меня дождаться её в больнице, она вылетит первым рейсом. И я ждала, разговаривала с врачами, договаривалась насчёт похорон, не представляя что как всегда судьба сыграет со мной злую шутку.
***