Кимери Богана во главе лучшего корпуса поставил сам Священный Кесар… и вовсе не потому, что Кимери был его сыном (от одной из наложниц). Боган вполне заслужил свое назначение.
И он подтвердил это, захватив Шиар почти без потерь. Ну и что, что путем подкупа и интриги. На войне главное — эффективность, а за красивостями — к менестрелям.
Взрыв арки смутил молодого военначальника. Город был закрыт так плотно, что не проскочила бы и мышь, значит, диверсию можно с чистой совестью отбросить. Тогда — что? Авария? Арка была старой, ее возвели еще во время правления предыдущего Императора и на такую нагрузку не рассчитывали. Она строилась лишь для одного дела — эвакуировать жителей в случае наводнения.
Пока в городе тушили пожары, ликвидировали последствия взрыва и подсчитывали потери, Кимери думал. И, постепенно, пришел в выводу, что все не так уж и плохо. Основную часть корпуса перебросить успели.
Правда, жрецы, согласно плану, переправлялись последними, так что воины остались без магической поддержки. Но и это беда не большая. Неподалеку, в городке Южный, имелась еще одна арка, стационарный портал для торговых дел. В основном, через нее перекидывали в Аверсум свежую рыбу к столу аристократов.
— Что годится для рыбы — сойдет и для жрецов, — решил Кимери и отдал приказ на построение.
Корпус выдвинулся к Аверсуму. По пути часть его, в размере полка, зайдет в Южный, заберет жрецов и догонит основные силы по имперской дороге. Благо, дорогу предшественник нынешнего Императора сделал отличную, спасибо ему большое. Кимери надеялся быть в столице уже через десять дней.
Когда мост под ногами лучших в мире фиольских воинов вдруг, сам собой, обвалился и рухнул с высоты тридцати шести футов, надежда дала первую трещину.
Что это было? Еще одна случайная авария? Не слишком ли их много, а? На счет выживших Кимери не обольщался — нереально. Починить мост или навести переправу… без поддержки жрецов нечего и думать.
Матерясь сразу на трех языках, Кимери отдал приказ — ставить лагерь, а полковнику Шиге ускоренным маршем двигать за жрецами. Сроку ему — до заката.
Когда полковник не явился ни к закату, ни к полуночи, ни с жрецами, ни без них — надежда Кимери дала вторую трещину.
Под Южным он оказался в не самом мирном расположении духа.
Местность, которую увидели его дальнозоркие глаза, ничем не напоминала знакомый Южный — провинциальный городок, даже, скорее, поселок, разбогатевший на поставках свежей рыбы и морепродуктов в столицу. Обросшего домами, домиками и сараями, симпатичного холма больше не было.
Вернее, холм был. Но его словно… побрили налысо, обмазали какой-то черной гадостью, а то, что осталось — встало дыбом.
— Что это? — спросил Боган сварливои безадресно, просто надеясь, что хоть кто-то из его штабных советников даст ответ.
Может и дали бы… Но тут темные тяжелые облака, висевшие над холмом, словно их сюда согнали специально, вдруг засветились мягким, янтарным светом и в их глубине замаячила кривая, но узнаваемая… проекция парадного портрета Священного Кесара, которому какой-то богохульник пририсовал рога, усы и длинный, раздвоенный язык.
Дыхание Кимери перехватило. Отца он любил.
— Снять, — сдавленно скомандовал он, выбрасывая руку вперед и первым пришпорил коня.
Лошадь военначальнику подобрали лучшую, самую быструю и горячую. Он первым вылетел к холму — и первым убрался в замаскированную ловчую яму с кольями, которые, для гарантии, окунули в полуразложившиеся рыбьи потроха.
Остановить конную атаку сразу невозможно. Просто потому, что конь — это огромный тяжелый зверь весом больше двадцати таров, который несется со скоростью стрелы. Остановить его только стрелой и можно…
В первой же атаке корпус Кимери потерял своего командира и больше двух десятков славных воинов.
Тут бы им остановиться и подумать… Но тот, кому было положено думать — умирал на дне ямы, продырявленный кольями сразу в трех местах. Те, кому было положено видеть благоприятные и неблагоприятные моменты и остерегать воинов от опрометчивых решений — остались по ту сторону моря и ничем не могли помочь.
А те, кто был здесь, видели рогатого Кесара и могли думать лишь об одном — если они будут смотреть на это и ничего не сделают, то по возвращении их торжественно сожгут на площади. За богохульство. Желающих написать донос будет море.
На перегруппировку для второй атаки им понадобилась всего одна короткая клепсидра.