Ну спасибо.
“Шикарной жизни захотелось, вот и вышла за сына депутата. Небось оба бухали, поругались и подрались. Так язык за зубами надо держать”.
“Да видно же по ней, что она гулящая”.
Могу поспорить, что это писала какая-то озлобленная баба. Что ж, в аду есть специальное место для женщин, которые не поддерживают других женщин.
Но несмотря на это, есть и хорошие комментарии, где люди меня поддерживают и не верят сплетням.
“Сын депутата чуть не убил жену и придумал историю про измену. Как знакомо”.
“Мой бывший тоже, когда выпивал, ревновал меня к каждому столбу и считал, что я ему изменяю. Это не лечится”.
“А может депутату и его жене надо было нормально воспитывать сына, чтобы он не поднимал руку на женщину?”
“Очередной мажор, которому все сойдет с рук. Чуть не убил жену и сбежал из страны”.
Выключаю телефон и кладу его рядом. Я знаю, что правда на моей стороне, но тошно от того, что эти люди не боятся ни Бога, ни черта, от того, что ложь выдают за истину и не жалеют никого, кроме себя. Они даже вышли на Валихана и предлагали ему деньги, чтобы он изменил показания, но он отказался. Я больше всего боялась даже не за себя, а за него и его семью. Но его родители не рискнули угрожать ему, так как случись что-нибудь с ним, все поймут, откуда ветер дует.
Узнав про заказные статьи, мама вступила в информационную войну. Войну за нашу честь. Нажав на нужные рычаги она добилась того, чтобы многие статьи снесли сами новостные порталы. Другие - грохнули хакеры, на которых мама вышла через своих знакомых. За годы работы она обзавелась богатыми клиентами - женами таких же властных мужчин, как мой свекор. Поэтому на нашей стороны были влиятельные сотрудники и не продажные журналисты. Когда мама выходила из больницы, ее поймали на крыльце репортеры, обступили и попросили прокомментировать ситуацию.
-Моя дочь Индира, - начала мама. - Не собирается идти на перемирие. К ней уже приходил следователь, она дала показания, где рассказала все. Правда на нашей стороне. Руслан Тагаев - преступник, который сейчас трусливо прячется за границей. Ни о каком перемирии с ним не может быть и речи. Только развод.
-Как чувствует себя ваша дочь? - спросила журналистка.
-Идет на поправку, - ответила мама.
Ёмко, остро, эмоционально. Посмотрев это интервью, стала еще больше ей гордиться.
Через две недели меня, наконец, выписывают. Я уже могу спокойно сидеть и потихоньку хожу. В холле больницы меня встречают мама, Зара и мой телохранитель Дима. Мы с ним даже подружились за то время, что он меня охранял.
-Валихан подогнал машину прямо ко входу, - говорит мама, на руку которой я опираюсь при ходьбе.
-Это хорошо. Я немного устала.
-Может, коляску? -предложила Зара.
-Ооо нет. Я на ней накаталась на сто лет вперед. Больше не хочу, - слабо улыбаюсь. - Ничего, дойду.
Но стоит нам выйти на улицу, как к нам подлетают журналисты, тычут в лицо микрофонами, снимают на камеры и телефоны. Я отшатываюсь и едва не падаю назад, но Дима придерживает за локоть и выставляет одну руку вперед в предупреждающем жесте.
-Индира! Индира! Как вы себя чувствуете? - выкрикнул кто-то из толпы.
-Спасибо, лучше. Извините, я очень устала. Пропустите, пожалуйста, - стараюсь быть дружелюбной.
-Ваш муж выходил с вами на связь?
-Нет, - мотаю головой. Пытаемся с мамой прорваться через толпу. Дима встает рядом и ограждает меня от репортеров.
-Это правда, что он в Абу-Даби?
-Не знаю, у него спросите.
-Вы изменяли своему мужу? - провокационный вопрос прилетел слева. Остановившись, поворачиваю голову и вижу молоденькую девушку с микрофоном. Ах, милая, только бы ты никогда не познала мою боль и не оказалась на моем месте.
-Нет, - говорю твердо, но смотрю не на камеру, а именно на нее. - Я никогда не изменяла своему мужу в отличие от него.
Вопросы продолжают сыпаться, но мы уже не отвечаем на них и идем к машине. Дима делает все, чтобы до меня никто не добрался. Дойдя до джипа, он открывает пассажирскую дверь, помогает нам с мамой сесть, а сам устраивается впереди. Зара же идет к своему автомобилю.
-Привет, Валихан! - сердечно приветствую своего водителя.
-Здравствуйте, Индира-ханым, - кивает он и оборачивается.
-Как жена, как дочка? - улыбнувшись, интересуюсь я.
-Все хорошо, Кудайга шукур (Слава Всевышнему) - спокойно отвечает он.
-Спасибо тебе, - протягиваю ему руку. - За все спасибо.
-Это моя работа, - он кладет свою ладонь сверху и я сжимаю ее.
-Не скажи, - уголки моих губ вздрагивают, а в глазах блестят слезинки. - Если бы не ты, меня бы здесь сейчас не было.