-Это многоженец, - говорю на ходу, вновь стуча каблуками по полу.
Роберт поворачивается ко мне и, убрав руки в карманы брюк, пристально смотря в глаза. Под его тяжелым взглядом становится неловко и жарко.
-Да, здесь так написано, - отвечает он, когда я останавливаюсь на безопасном от него расстоянии.
-До установления Советской власти в Казахстане мужчина мог взять до четырех жен, каждая из которых по-особенному называлась. Старшая - байбише, вторая - токал, третья - наксуйер и четвертая - аккотлтык. Последние две сейчас мало кому интересны, потому что в современных реалиях мы обычно говорим о первых двух. Здесь, - поднимаю руку и указываю на картину, - противостояние байбише и токал четко видно по лицам и позам. Старшая - с отпечатком боли и тяжелой ноши от постоянных родов и тревог, вторая - молодая, красивая, как только что распустившийся цветок. И мужчина. Он опустил голову и свел брови к переносице. Недоволен тем, что две женщины не могут вместе ужиться. Посмотрите, как они намеренно отвернулись друг от друга и фактически спрятались за спину мужчины, который обрек их на совместное существование.
-Но разве это не традиция кочевников? - спрашивает он с интересом. - Из поколения в поколение так было и женщины знали, что так будет и дальше?
-Знали, - киваю. - Но какая женщина хочет делить мужа с другой?! Пусть и законно. Пусть она и примет решение и выбор мужа. До наших дней дошли рассказы о том, как байбише и токал не уживались даже живя в соседних юртах, и настраивали своих детей друг против друга. Потому что дети байбише всегда имели преимущество над детьми других жен. И это я не говорю о том, как они ревновали. строили козни, сплетничали. В постели, как и в сердце нет места для третьего лишнего. И все, что сейчас придумывают богатые мужчины, чтобы оправдать свою похоть и распущенность, ерунда.
-А что они придумывают? - изогнув бровь, спросил Роберт.
-Ах да, я забыла, что вы у нас всего полгода, - иронично улыбнувшись, продолжаю. - В середине девяностых они вернули моду на вторых жен, которых назвали токалками. Легализованная любовница одним словом. Началось все с политиков, которые поехали строить новую столицу, а потом, как зараза, распространилось на бизнесменов. Токал - это такой знак достатка. То, что отличает богатого и успешного от остальных. Ведь он может ее содержать, оплачивать ее хотелки, шопинг, путешествия. безбедную жизнь без тревог и волнений. А она ему за это хорошо дает и рожает мальчиков.
-Но у мужчин из среднего класса тоже бывают любовницы и вторые семьи. И не только здесь. Даже в Европе.
-Вы правы, - усмехнувшись, киваю, - изменяют все, вне зависимости от национальности и социального статуса. Но богатые во всем мире, в том числе и у нас, поступают изощреннее, покупая любовь молоденьких. Вот вы, хэрр Роберт, изменяли жене?
Смотрит на меня несколько долгих секунд. Неужели ответ придумывает?
-Нет, не изменял.
-Долго же вы думали, - хмыкаю я, вновь соединив ладони в замок.
-Я не об этом думал, - уголки его губ заметно дергаются.
-А о чем, можно узнать?
-О том, как мне заставить вас перестать называть меня хером?
-Никак, - развожу руки в сторону.
-Ну хорошо. Предположим, это дело времени.
-Почему вы не ушли?
-Хотел узнать, как ваш дорогой египтянин? Вы что-то задержались.
-С постоянным клиентами всегда так, - усмехаюсь. - Надо уважить, чтоб еще раз пришел.
-И часто приходит?
-Не ваше дело, - вскидываю брови и улыбаюсь. -Кстати, где же цветы? - озираюсь по сторонам.
-Вы сказали, что у вас на них аллергия и я подарил их другой, - обворожительная ухмылка заиграла на его губах.
-Да вы что! - наигранно удивляюсь. - Кто же эта счастливица?
-Две пожилые дамы пришли посмотреть выставку. Я сказал, что назначил здесь свидание девушке, но она не пришла. Или как вы здесь говорите: “кинула”?
-И они на это купились?
-Еще как, - Роберт опустил голову и посмеялся. - Даже пожалели меня. - Сказали, что я хороший, а девушка меня не достойна.
Едва не меняюсь в лице от такой наглости, но быстро прихожу в себя и сохраняю маску безразличия.